Если ты неожиданно обнаружил, что твой спутник – Вергилий, велик шанс, что ты в аду.
Меня торкнуло, я пишу маааленький кирогин на блич-кинк. 
Кажется, я становлюсь шиппером. По крайней мере когда речь идет о написании собственных фанфиков. Ы.
читать дальше
Руконгай никогда не отличался изяществом и красотой.
После массового нападения Пустых и мародеров на пятый район он и вовсе утратил очарование. Фонари на улицах не горели, людей нигде не было, и капитан третьего отряда мрачно шествовал по пустынным улицам в гордом одиночестве.
Кира-тайчо, как его звали подчиненные и просто Изуру для друзей, страстно ненавидел дежурства в Руконгае. Он ненавидел их еще в пору своего лейтенантства в пятом отряде, а сейчас, когда он достиг поста капитана, походы сюда казались просто отвратительными. Тем более, что явных причин для того, чтобы беспокоить начальство в столь поздний час у офицеров отряда не было. Кроме одной – его собственный лейтенант благополучно испарился. Как всегда, когда речь шла о банальных обязанностях и рутинных поручениях. Иногда Кире казалось, что вовсе не он, а хитрый и коварный Ичимару Гин носит в их отряде капитанское хаори. Он то наверняка сейчас кутит где-то в Руконгае с продажными девками или пьет с другими лейтенантами, а его капитан добросовестно проверяет место преступления, чтобы провести потом несколько часов в душном кабинете за написанием отчета для второго отряда.
Кира узнал место преступления сразу, ему даже не понадобилось прислушиваться к остаточным всплескам рейацу, которые до сих пор сохранились в воздухе: дыры в крыше и покосившиеся стены свидетельствовали о прошедшей бурной ночи для всех обитателей этого притона. Внутри было темно, пусто и тихо.
Трупы, оставшиеся после огромных Пустых должны были быть наверху. Это было странно при его профессии, но Кира никогда не любил смотреть на смерть и кровь. Они угнетали его и лишний раз доказывали, насколько неприятен и несправедлив мир в котором он жил. Мужчина тихо вздохнул, взял из бара первую попавшуюся бутылку и, сев на высокий табурет, начал цедить анонимный напиток. Так прошло несколько минут. Успокоив расшатанные нервы, капитан третьего отряда бесшумно поднялся по лестнице и увидел живописную группу из трупов пустых и офицеров его отряда. Часть тел уже успела разложиться и давление рейацу вызвало у капитана головную боль. Но тем не менее, он добросовестно зафиксировал имена всех погибших, послал бабочку исследователям из двенадцатого отряда и рядовым из четвертого, чтобы те перенесли трупы в морг. Заниматься подобным должны были офицеры или лейтенант, но никак не капитан отряда. Судя по вытянувшимся лицам исследователей, появившихся через несколько минут, те поддерживали эту концепцию. Впрочем, лейтенант двенадцатого - рогатый юноша по имени Акон, только понимающе вздохнул и хлопнул коллегу по плечу. Между ними еще с лейтенантских пор сохранились теплые дружеские отношения.
- Снова отдуваешься за своего лейтенанта, Кира-тайчо? – спросил рогатый лейтенант.
- Его не смогли найти, - вяло пожал плечами Кира. – Наверное, был занят.
- Интересно, сакэ или проститутками? – невинно поинтересовался Акон. – Слушай, это не мое, конечно, дело, но ты бы приструнил его! Ичимару совсем распоясался, ходит по отрядам с видом короля и пугает всех своей улыбочкой, - Акон весьма похоже изобразил ухмылку лейтенанта третьего.
Кира только тяжко вздохнул. Спорить с Аконом не хотелось, признать свою полную несостоятельность перед Ичимару – тоже. Его лейтенант был гением, он закончил Академию всего за один год и мог убить с десяток таких Пустых, что разнесли половину здешнего квартала. Он был очень хорошим воином, отличным стратегом и тактиком, прекрасно ориентировался в Руконгае и обладал целой кучей других достоинств вроде самой сексуальной женщины Общества Душ в роли любовницы. Только одного в Ичимару не было, в нем не было дисциплинированности. Кажется, вся его ответственность и серьезное отношение к работе испарились с назначением на звание лейтенанта. Иногда капитану третьего казалось, что Ичимару над ним издевается, ждет, когда терпение у Киры лопнет и тот начнет требовать перевода для своего лейтенанта. Впрочем, он вряд ли знал, что Кира уже советовался на эту тему с Укитакэ и тот только развел руками: лейтенантов выбирают по уровню духовной силы, а не дисциплинированности. Ичимару в любом случае был не самым худшим вариантом, у некоторых были «сокровища» и похуже.
Дождавшись пока все разберутся с трупами и снимут показатели рейацу, Кира подписал необходимые бумаги и пошел в казармы. Ему еще предстояло писать отчет о происшествии, меньше трех часов это «увлекательное» занятие точно не займет. Выпитое в разрушенном кабаке давало о себе знать и капитан третьего отряда дошел до собственного кабинета в на редкость отвратительном настроении. Оставшиеся в живых офицеры жались по углам, словно мыши, ожидая разноса. По отряду поползли слухи о скоропостижной кончине лейтенанта…
Киру разбудило шуршание бумаги. Он застонал: после нескольких часов сна сидя за столом тело затекло, и шея нещадно болела. Капитан открыл глаза и увидел, что лейтенант устроился в гостевом кресле с написанным отчетом и тарелкой сушеной хурмы. Это зрелище, возможно, показалось бы кому-то умилительным, но у капитана третьего начали сдавать нервы.
- Ичимару-фукутайчо, - зашипел Кира, глядя на нерадивого сотрудника из-под длинной челки. – Где вы были вчера ночью? Я послал вам три бабочки с сообщением и одного гонца. Гонец вас, кстати, не нашел. Надеюсь, вы не покидали пределов Общества Душ?
Лейтенант сдвинул отчет в сторону и широко улыбнулся капитану. Это могло означать что угодно: от молчаливого посыла до торжественного извинения. За все время общения с лейтенантом Кира так и не научился разгадывать его истинные чувства за вечной улыбающейся маской. Иногда ему казалось, что их вообще нет.
Ичимару положил отчет на стол и продолжил улыбаться. Кира невесело ухмыльнулся в ответ и взял со стола чайник с остывшим зеленым чаем. Лейтенант поднялся со своего места и встал позади Киры, все так же молчаливо улыбаясь, а потом совершенно неожиданно на шею капитана легли прохладные пальцы.
- Извините меня, господин капитан третьего отряда, - совершенно неискренне сказал Ичимару. – Но я вчера приболел.
Для пущей убедительности лейтенант даже изобразил кашель. Кира снова тяжко вздохнул, демонстрируя лейтенанту, что он ему не верит. Вообще и никогда. Но тот не сдался и начал медленно разминать шею своего капитана – это было нечто новое в их ежедневных спектаклях. Несколько секунд Кира наслаждался аккуратными и четкими движениями пальцев, но потом любопытство взяло вверх и он обернулся к лейтенанту. Тот все так же невозмутимо улыбался.
- Что это значит, лейтенант? – решил дожать капитан.
- Ничего, Кииира-тайчо, - протянул Ичимару. – Просто вы устали, сначала были на месте преступления, а потом трудились над отчетом. Я решил помочь вам расслабиться. Вы такой напряженный.
- А кто, по-твоему, виноват в том, что я всю ночь занимался не своей работой? – Кира стоически не обратил внимания на последние фразы лейтенанта.
- Приношу свои извинения, капитан, - ослепительно улыбнулся Ичимару.
Теперь он действительно издевался, Кира почувствовал это кожей на затылке которую аккуратно гладили пальцы лейтенанта. Нервы у капитана после бессонной ночи были напряжены и он все-таки не выдержал:
- Ичимару, какого черта? – вспылил он. – Что все это значит? В карцер хочешь?
- «Попался», - промелькнула в голове Киры мрачная мысль. – «Все-таки ты поддался на его провокации, умница-Изуру».
Выражение лица лейтенанта подтверждало мрачные предчувствия капитана.
- Или ты хочешь увольнительную? – зашипел Кира. – Сдавай прямо сейчас, я подпишу! Только не надо мотать мне нервы! Ты хоть понимаешь, что если бы не твоя безответственность три офицера из нашего отряда были бы еще живы?!
Ичимару повел себя совершенно неожиданно. Он блаженно прикрыл глаза и присел на корточки рядом с сидящим на стуле капитаном. Тонкий палец лейтенанта коснулся бедра капитана, обтянутого черными форменными хакама.
Кира ошарашено переводил взгляд с лица лейтенанта на его руку. Он был по-настоящему взбешен и поведение Ичимару только усугубляло его состояние.
- Что это значит? – тихим свистящим шепотом спросил Кира.
- Вы же хотите наказать меня, Кииира-тайчо, - протянул Ичимару. – Так хотите наказать меня… и я у ваших ног!
- Что? – глаза Киры опасно сузились, он смотрел на своего лейтенанта. – Два наряда на кухне и немедленно убирайтесь из моего кабинета!
Ичимару испарился со всеми возможными извинениями и приличествующей ситуации скоростью, но судя по довольной улыбке лейтенанта, тот своего добился… он все-таки довел до ручки капитана. Спустя пару часов, когда ярость спала, Кира сидел в своем кабинете, задумчиво грыз отвратительно приторную сушеную хурму и думал о том, каким все-таки гением и какой законченной сволочью является его лейтенант – мало того, что все-таки он добился своего и довел обычно спокойного капитана до крика, так еще и остался чист перед законом и уставом. Кира не надеялся, что чистка картошки уменьшит тягу Ичимару к психологическим экспериментам, но маленький сеанс трудотерапии не будет лишним. Нужно проверить, как у руконгайца идут дела…
Кажется, я становлюсь шиппером. По крайней мере когда речь идет о написании собственных фанфиков. Ы.
читать дальше
well i saw the lonely road
he left and said to me
"don't follow"
cause I'll only bring you sorrow
he left and said to me
"don't follow"
cause I'll only bring you sorrow
Руконгай никогда не отличался изяществом и красотой.
После массового нападения Пустых и мародеров на пятый район он и вовсе утратил очарование. Фонари на улицах не горели, людей нигде не было, и капитан третьего отряда мрачно шествовал по пустынным улицам в гордом одиночестве.
Кира-тайчо, как его звали подчиненные и просто Изуру для друзей, страстно ненавидел дежурства в Руконгае. Он ненавидел их еще в пору своего лейтенантства в пятом отряде, а сейчас, когда он достиг поста капитана, походы сюда казались просто отвратительными. Тем более, что явных причин для того, чтобы беспокоить начальство в столь поздний час у офицеров отряда не было. Кроме одной – его собственный лейтенант благополучно испарился. Как всегда, когда речь шла о банальных обязанностях и рутинных поручениях. Иногда Кире казалось, что вовсе не он, а хитрый и коварный Ичимару Гин носит в их отряде капитанское хаори. Он то наверняка сейчас кутит где-то в Руконгае с продажными девками или пьет с другими лейтенантами, а его капитан добросовестно проверяет место преступления, чтобы провести потом несколько часов в душном кабинете за написанием отчета для второго отряда.
Кира узнал место преступления сразу, ему даже не понадобилось прислушиваться к остаточным всплескам рейацу, которые до сих пор сохранились в воздухе: дыры в крыше и покосившиеся стены свидетельствовали о прошедшей бурной ночи для всех обитателей этого притона. Внутри было темно, пусто и тихо.
Трупы, оставшиеся после огромных Пустых должны были быть наверху. Это было странно при его профессии, но Кира никогда не любил смотреть на смерть и кровь. Они угнетали его и лишний раз доказывали, насколько неприятен и несправедлив мир в котором он жил. Мужчина тихо вздохнул, взял из бара первую попавшуюся бутылку и, сев на высокий табурет, начал цедить анонимный напиток. Так прошло несколько минут. Успокоив расшатанные нервы, капитан третьего отряда бесшумно поднялся по лестнице и увидел живописную группу из трупов пустых и офицеров его отряда. Часть тел уже успела разложиться и давление рейацу вызвало у капитана головную боль. Но тем не менее, он добросовестно зафиксировал имена всех погибших, послал бабочку исследователям из двенадцатого отряда и рядовым из четвертого, чтобы те перенесли трупы в морг. Заниматься подобным должны были офицеры или лейтенант, но никак не капитан отряда. Судя по вытянувшимся лицам исследователей, появившихся через несколько минут, те поддерживали эту концепцию. Впрочем, лейтенант двенадцатого - рогатый юноша по имени Акон, только понимающе вздохнул и хлопнул коллегу по плечу. Между ними еще с лейтенантских пор сохранились теплые дружеские отношения.
- Снова отдуваешься за своего лейтенанта, Кира-тайчо? – спросил рогатый лейтенант.
- Его не смогли найти, - вяло пожал плечами Кира. – Наверное, был занят.
- Интересно, сакэ или проститутками? – невинно поинтересовался Акон. – Слушай, это не мое, конечно, дело, но ты бы приструнил его! Ичимару совсем распоясался, ходит по отрядам с видом короля и пугает всех своей улыбочкой, - Акон весьма похоже изобразил ухмылку лейтенанта третьего.
Кира только тяжко вздохнул. Спорить с Аконом не хотелось, признать свою полную несостоятельность перед Ичимару – тоже. Его лейтенант был гением, он закончил Академию всего за один год и мог убить с десяток таких Пустых, что разнесли половину здешнего квартала. Он был очень хорошим воином, отличным стратегом и тактиком, прекрасно ориентировался в Руконгае и обладал целой кучей других достоинств вроде самой сексуальной женщины Общества Душ в роли любовницы. Только одного в Ичимару не было, в нем не было дисциплинированности. Кажется, вся его ответственность и серьезное отношение к работе испарились с назначением на звание лейтенанта. Иногда капитану третьего казалось, что Ичимару над ним издевается, ждет, когда терпение у Киры лопнет и тот начнет требовать перевода для своего лейтенанта. Впрочем, он вряд ли знал, что Кира уже советовался на эту тему с Укитакэ и тот только развел руками: лейтенантов выбирают по уровню духовной силы, а не дисциплинированности. Ичимару в любом случае был не самым худшим вариантом, у некоторых были «сокровища» и похуже.
Дождавшись пока все разберутся с трупами и снимут показатели рейацу, Кира подписал необходимые бумаги и пошел в казармы. Ему еще предстояло писать отчет о происшествии, меньше трех часов это «увлекательное» занятие точно не займет. Выпитое в разрушенном кабаке давало о себе знать и капитан третьего отряда дошел до собственного кабинета в на редкость отвратительном настроении. Оставшиеся в живых офицеры жались по углам, словно мыши, ожидая разноса. По отряду поползли слухи о скоропостижной кончине лейтенанта…
Киру разбудило шуршание бумаги. Он застонал: после нескольких часов сна сидя за столом тело затекло, и шея нещадно болела. Капитан открыл глаза и увидел, что лейтенант устроился в гостевом кресле с написанным отчетом и тарелкой сушеной хурмы. Это зрелище, возможно, показалось бы кому-то умилительным, но у капитана третьего начали сдавать нервы.
- Ичимару-фукутайчо, - зашипел Кира, глядя на нерадивого сотрудника из-под длинной челки. – Где вы были вчера ночью? Я послал вам три бабочки с сообщением и одного гонца. Гонец вас, кстати, не нашел. Надеюсь, вы не покидали пределов Общества Душ?
Лейтенант сдвинул отчет в сторону и широко улыбнулся капитану. Это могло означать что угодно: от молчаливого посыла до торжественного извинения. За все время общения с лейтенантом Кира так и не научился разгадывать его истинные чувства за вечной улыбающейся маской. Иногда ему казалось, что их вообще нет.
Ичимару положил отчет на стол и продолжил улыбаться. Кира невесело ухмыльнулся в ответ и взял со стола чайник с остывшим зеленым чаем. Лейтенант поднялся со своего места и встал позади Киры, все так же молчаливо улыбаясь, а потом совершенно неожиданно на шею капитана легли прохладные пальцы.
- Извините меня, господин капитан третьего отряда, - совершенно неискренне сказал Ичимару. – Но я вчера приболел.
Для пущей убедительности лейтенант даже изобразил кашель. Кира снова тяжко вздохнул, демонстрируя лейтенанту, что он ему не верит. Вообще и никогда. Но тот не сдался и начал медленно разминать шею своего капитана – это было нечто новое в их ежедневных спектаклях. Несколько секунд Кира наслаждался аккуратными и четкими движениями пальцев, но потом любопытство взяло вверх и он обернулся к лейтенанту. Тот все так же невозмутимо улыбался.
- Что это значит, лейтенант? – решил дожать капитан.
- Ничего, Кииира-тайчо, - протянул Ичимару. – Просто вы устали, сначала были на месте преступления, а потом трудились над отчетом. Я решил помочь вам расслабиться. Вы такой напряженный.
- А кто, по-твоему, виноват в том, что я всю ночь занимался не своей работой? – Кира стоически не обратил внимания на последние фразы лейтенанта.
- Приношу свои извинения, капитан, - ослепительно улыбнулся Ичимару.
Теперь он действительно издевался, Кира почувствовал это кожей на затылке которую аккуратно гладили пальцы лейтенанта. Нервы у капитана после бессонной ночи были напряжены и он все-таки не выдержал:
- Ичимару, какого черта? – вспылил он. – Что все это значит? В карцер хочешь?
- «Попался», - промелькнула в голове Киры мрачная мысль. – «Все-таки ты поддался на его провокации, умница-Изуру».
Выражение лица лейтенанта подтверждало мрачные предчувствия капитана.
- Или ты хочешь увольнительную? – зашипел Кира. – Сдавай прямо сейчас, я подпишу! Только не надо мотать мне нервы! Ты хоть понимаешь, что если бы не твоя безответственность три офицера из нашего отряда были бы еще живы?!
Ичимару повел себя совершенно неожиданно. Он блаженно прикрыл глаза и присел на корточки рядом с сидящим на стуле капитаном. Тонкий палец лейтенанта коснулся бедра капитана, обтянутого черными форменными хакама.
Кира ошарашено переводил взгляд с лица лейтенанта на его руку. Он был по-настоящему взбешен и поведение Ичимару только усугубляло его состояние.
- Что это значит? – тихим свистящим шепотом спросил Кира.
- Вы же хотите наказать меня, Кииира-тайчо, - протянул Ичимару. – Так хотите наказать меня… и я у ваших ног!
- Что? – глаза Киры опасно сузились, он смотрел на своего лейтенанта. – Два наряда на кухне и немедленно убирайтесь из моего кабинета!
Ичимару испарился со всеми возможными извинениями и приличествующей ситуации скоростью, но судя по довольной улыбке лейтенанта, тот своего добился… он все-таки довел до ручки капитана. Спустя пару часов, когда ярость спала, Кира сидел в своем кабинете, задумчиво грыз отвратительно приторную сушеную хурму и думал о том, каким все-таки гением и какой законченной сволочью является его лейтенант – мало того, что все-таки он добился своего и довел обычно спокойного капитана до крика, так еще и остался чист перед законом и уставом. Кира не надеялся, что чистка картошки уменьшит тягу Ичимару к психологическим экспериментам, но маленький сеанс трудотерапии не будет лишним. Нужно проверить, как у руконгайца идут дела…
Самое забавное в этой ситуации только то, что я все равно придерживаюсь своего упертого мнения о том, что если ты что-то делаешь, то будь добр делать это качественно. А накромсать фигни и присыпать ее блестками и я могу (на крайний случай моя бабушка), только мне будет за это стыыыдно.
Он с таким выражением лица развлекается за счет Ичи и Грима, что я готова ему аплодировать 
