Черного рыцаря убили. Это случилось в ничем непримечательный день, да и само событие ничем особенным не отличалось. Ну, убили и убили, похоронили и забыли…
Рыцарь тоже так думал. Он лежал в могиле, слушал тихие хлопки земли о крышку гроба и думал. Только, когда хлопки стали совсем неслышны рыцарь смог сконцентрироваться! И тогда он понял, что так не должно быть, что бы лежать в гробу и думать. Рыцарь вообще был тугодум.
Впрочем, не этим они брали…
Он думал было зашуметь, но понял вдруг, что его никто не услышит, а если и услышат, а тем более раскопают – непременно сожгут и прах развеют по ветру. А он не любил дальние страны, ему было любо родное поместье и груди доярок в соседней деревне. Ах, какие там доярки!
От этой мысли рыцарь заворочался в своем гробу и в ногу ему больно впилась щепка. Он заворочался еще больше и пышные похоронные одежды вкупе с гигантским крестом зацепились за все выступы гробы и он стал похож на шелкопряда, замаринованного в сосновом ящике.
Как раз перед его глазами, а они различали в темноте, как при свете, только вот рыцарь нечасто этим пользовался. Что там рассматривать-то в темноте? Так вот, перед его глазами как раз висел кусок камзола на котором, слева от гордого герба всего славного рода Буффов (замечу, что это был большой поросенок с яблоком в зубах), была вышита надпись: Ульрих Славный. Надпись была сделана золотым шитьем, и у самого края из буквы «Й» торчала золотая нитка. Ульрих нервно ее оторвал и вгляделся в оставшуюся надпись. Недоставало трех букв.
- «Но это ничего», - подумал рыцарь.