[3881]

Новый фик.

Ich habe eine Lust.

Автор - Мара из Кошмара

Бета - Pingva

Фэндом - Звездные войны

Пэйринг - Энакин/Оби-ван, Энакин/Падме

Рейтинг - NC-17

Жанр - PWP/angst

Отказ от прав - все Lucasfilm.

Upd. отбеченная версия.



Энакин… если ты этого хочешь, то я могу предложить себя, - голубые глаза впились в синие. – Это не будет значить, что ты гей, это вообще ничего не будет значить. Ты просто удовлетворишь свое желание, а я получу удовольствие.

Мужчина лежал на кровати, его поза была нарочито невинна, в рыжей бороде играли лучики солнца.

- Энакин, - голос стал совсем глухим и низким.

Юноша словно очнулся ото сна, его члены медленно задвигались, и он прилег рядом с Кеноби на кровать.

- Никогда не подумал бы, что ты предложишь мне такое… рано или поздно… - парень прошептал это, глядя в лицо старшего. – Я не уверен, но без риска… впрочем, ты сам знаешь.

И Кеноби стоял на четвереньках, пока горячее тело билось об него сзади.

«Черт, это действительно идеально, жаль что…» - на этом месте мысли улетучились из головы молодого джедая.

Горячий, бархатный, узкий – не то что у Падме - проход поглощал его. Поглощал всего без остатка.

Оби-ван застонал, его голова запрокинулась, и шелковые волосы потерлись об обнаженную грудь Скайуокера. Как всегда и было.

- Падме! – пролепетал юноша.

Он погладил шею любимой и укусил ушко. Потом, словно извиняясь за причиненную боль, облизал нежную кожу за ухом. А обжигающий тоннель уносил его все дальше и дальше…

Это ощущение, одно ощущение, одна мечта о теплом сладком Энакине, о его руках на своей заднице, о его яйцах трущихся об ягодицы. Ситх! Это сводило с ума даже как невероятная перспектива, несбыточная мечта, а в реальности… Мужчине захотелось кричать, кричать во всю глотку, когда радость заполнила его до самых краев, сфокусировавшись на маленьком очаге удовольствия в потайном… в его анусе.

Движения вперед, еще и еще, в возбуждающем ритме, словно ничего не осталось во вселенном кроме них двоих, и пусть Энакин зовет его хоть мамой, лишь бы... Ох, Сила, пусть он продолжает это!

- Эни… - прорычал Кеноби, насаживая себя на пенис юноши все яростнее и яростнее. Перед глазами уже сверкали белые звезды, но нижнюю часть живота все тянуло, член распух и покраснел, маленькая капелька появилась на головке, когда…

Энакин потянулся вниз, и его рука уперлась во влажный и напряженный предмет. Он нетерпеливо обхватил его пальцами и прошелся по всей длине.

«Странно, словно занимаешься каким-то извращенным видом мастурбации».

Его ладонь прошлась от головки пениса до самой мошонки, он двигался и двигался, словно раненый зверь в капкане, как охотящийся крайт-дракон, остальное неважно… его мысли…

Какие мысли? Нет никаких мыслей, ничего нет. Только бархатный путь – нарушенные табу, но об этом он подумает позже… Красные всполохи и темнота, истома по всему телу и отдача… Отдача! Скайуокер почувствовал, как вокруг него сжимается мир, вталкивая мужчину в себя, и отдает ему его собственную, еще горячую сперму.

- Ооох… - протяжно стонет Оби-ван и снова, снова все становится таким привычным и правильным.

Тонкая белая струя ложится на пол, побежденная страстью, и юноша привычно хватает любимую за волосы, оттягивая голову назад, и хриплым голосом шепчет в самое ухо.

- Вылижи это!

Это их ритуал, он любит смотреть, как Падме, словно нашкодивший котенок которого ткнули носом в лужицу, лижет его… она не уронит ни капли.

Он сидит на худощавой заднице, вцепившись в рыжие локоны, и водит, и водит Кеноби лицом по стеклянному полу, видя в отражении, как он елозит свой бородой... О, Сила. Он весь в его сперме, он весь его...

Его руки напряжены, я чувствую это сквозь собственную боль. Я боялся унижений, не представляя, насколько они бывают сладкими. Как сейчас, когда я чувствую на себе его молодое тело с еще влажным от сношения членом. Я упираюсь одной рукой в пол и слизываю с пальцев другой остатки его сока. Благословенной, чуть кислой (стоит намекнуть ему, что надо есть меньше мяса), влаги.

Потом поворачиваюсь и впиваюсь в его губы отчаянным поцелуем...

- «О, Сила, я чувствую этот вкус на ее губах, животный и чуть пряный, такой незнакомый, но словно родной. Где я мог чувствовать подобное, где я мог кусать такие упрямые губы, и что мне щекочет подбородок»?

- Оби-ван, - хриплый, изломанный оргазмом, голос. – Оби-ван… мы не должны были… Падме… - Энакин кладет руки на плечи старшего, но тот отбрасывает их в сильном рывке.

- Мне лучше идти.

- Нет! Нет! Я был не прав. Останься, прошу тебя, останься!..

Я смотрю, как слезы выступают на его глазах и чувствую себя разбитым и покинутым. Будто бы мне вылили прямо в душу ушат грязи. Словно я заклеймлен до конца дней своих чувствовать тепло его губ на шее и холодок на чуть влажных ягодицах.

И за что мне все это? Я ведь знал, что затея плохо кончится. Что мальчик любит свою куклу. Красивую, размалеванную и разодетую куклу…

- О, ситхи, - я падаю на колени и упираюсь лбом в пол, с которого еще недавно слизывал его семя. – За что мне это? За что?!!

Я обращаюсь к нему…

Похолодевшими от ужаса руками Энакин обхватил любимого за талию и прижался мокрой от слез щекой к спине.

- Не уходи, пожалуйста.

- «Мне страшно, дракон внутри меня сворачивается и от бессильной злобы кусает свой хвост. Даже звезды умирают, что же мешает умереть мне? Сейчас, когда мне это так нужно…»

- Мне страшно, Оби, - я скорее чувствую, чем слышу его голос. – Мне так хорошо с тобой... и мне… мне страшно от этого…

Внутри меня бушует гнев пополам с восторгом. Нерушимый бастион упал к моим ногам и молит о пощаде, он готов исповедаться мне во всех свои грехах и он признался в самом главном – что он тоже человек, что он тоже боится. Сейчас, когда мне это так нужно…

Я признался…