- Северус?! - гневные крики из-за двери.
- Открой сейчас же, Северус!!! - она стучала изо всех сил.
Северус Снейп молча лежал на диване и прислушивался к гневным крикам за дверью. Казалось, что так будет продолжаться вечно и ничего больше не будет кроме этого...
- Северус!!!
Гермиона Грейнджер устало прислонилась к двери и сползла вниз. Она была слишком пьяна и слишком устала. Как она устала за все эти дни, дни бесконечных упреков, вспышек ревности и болезни! Особенно болезни, она знала, что еще три месяца и Северуса не станет.
- Северус!
Снейп привстал с дивана чтобы лучше слышать.
- «Она плачет», - удовлетворенно подумал он.
Северус поднялся и осторожно подошел к двери. Эта маленькая сучка плачет! Плачет... Бедная, бедная Гермиона. Трахается со мной, трахается с Поттером, трахается с Малфоем. Может даже не с одним! Он ухмыльнулся.
Внезапный приступ боли сковал все тело и Северус с неслышным стоном повалился на пол.
- Северус?
Гермиона прислушалась. Свернувшись у двери, она прижалась к маленькой щелке на уровне коленей и стала рассматривать, что там происходит.
Длинные ноги в туфлях с огромными шпильками неестественно свернулись. Безнадежно порванные колготки превратились в жалкие ошметки на коленках.
- Северус?!
Он глухо застонал. Это был стон боли и удовлетворения. Пусть эта маленькая шлюшка боится, пусть она страдает, пусть моя мать будет глядеть на нее убийственными взглядами. Пусть.
- «Судьба - это цепь событий независящих от человека», - написано в одной дурацкой маггловской книге.
Какой гений написал это, мать его?! Кто, ебать его в жопу Круциатосом, придумал эту истину?!
- «Везение - это такая штука, которая ему не светит». Афоризм, блядь...
Гермиона сняла узкие туфли и села на каменный пол. Он был такой холодный! Но, это было именно то, что отрезвляло ее, помогало справиться с ситуацией!
- «Северус умрет. Северус умрет. Северус умрет», - шептали факелы, шептали доспехи, шептали звезды.
Все насмехалось над ней, все смотрело на нее с немым укором, все...
- Северус, - тихо позвала она.
За дверью кто-то пошевелился. Она даже представила, как высокий болезненно-бледный мужчина со спутанными волосами прижимается к двери. Она слышала его дыхание за теплым деревом, за деревом, окованным в железо. Окованным смертью.
- Три месяца...
Он не знал, кто сказал это. Он или Она, или это шаловливый весенний ветер заблудившийся в подземелье. Может быть, это была луна, насмешливо глядевшая в зарешеченное окно.
- Северус.
Она слышала, как он хрипло закашлялся. Слышала стук головы, с вечно сальными волосами о дверь.
И еще она слышала плачь. Тихий, ни на что не похожий плачь. Это плакал Северус - человек с железными нервами и такой же психикой.
Она прижалась к теплой древесине и почувствовало, что дерево каким-то образом придало ей сил. Или отдало свои силы, она не знала. Оцепенение, охватившее грифиндорку сделало ее равнодушной. Равнодушной к слезам любимого мужчины, равнодушной в любви, равнодушной к смерти, она даже почувствовала себя деревом, безмятежно стоящим на высокой горе или в глухом уголке Запретного леса, думающим о чем-то, что нельзя было описать человеческими словами.
Она полностью погрузилась в мысли и даже не услышала, как плачь за дверью прекратился.
- Северус!
Опустив, в бессильной ярости кулаки, Северус встал с пола. Он шел, пошатываясь и замирая, каждый раз надеясь, что очередной вздох унесет его жизнь.
Черная Метка горела на предплечье, но как ничтожна была эта боль по сравнению с тем, что он чувствовал сейчас.
Круциатос по сравнению с этим ласковая щекотка.
Хотя, немного физической боли для ясности разума не помешает. Того же Круциатоса.
Эта девушка за дверью - он любил ее и она его любила, но так случилось... Случилось непоправимое и неизбежное.
- « Такое случается»! - легкомысленно сказал тот долговязый рыжий фельдшер, до боли напоминающий Уизли.
Всех Уизли сразу.
Этих рыжих, размножающихся как кролики Уизли. Гермиона всегда дружила с этим... Роном, так кажется, его зовут. Вечный подпевала Поттера и редкостный тупица. Они дружат с самого первого курса, вернее дружили, Северус запретил Ей даже думать о Поттере, не то что произносить его имя вслух.
Он любил ее, наверное...
- Се..?
Гермиона оборвалась на полуслове. Из-за угла выскочила Джинни, она теперь префект Школы, и испуганно на нее уставилась. Девушка устало взглянула не префекта и привалилась к дверному косяку.
Джинни смотрела на ту, кого еще полгода назад называли Лучшей ученицей Школы, звездой Грифиндора, самой талантливой студенткой десятилетия и т.д. Теперь, она видела перед собой уставшую женщину, сидящую на корточках в рваных колготах и грязном платье. Облупившийся лак на ногтях и размазанный грим дополняли картину, Джинни могла с уверенность пройти мимо и сказать, что это была не Гермиона, если бы...
- Что ты делаешь здесь в три часа ночи, Герм? - срывающимся голосом спросил префект.
Северус за дверью услышал чьи-то шаги и начал надеяться, что это стерва МакГонагалл пришла выяснять отношения с Бывшей Лучшей ученицей Школы.
Он улыбнулся.
Сколько он сделала, чтобы превратить Гермиону в «это». В то чем она являлась сейчас - в шлюху, последнюю шалаву, за которую не дадут и гроша в Косом Переулке.
- «Зачем»? - он спрашивал себя об этом часто.
Зачем ему понадобилось низвергать ни в чем не повинного ребенка в пучину разврата и болезненной гибели, его гибели.
- Ты во всем виновата!
Крик за стеной обрушился на подземелья подобно грому в ясную тихую ночь.
Как тень. Как смерть. Как вечность в темницах.
Крик запертый в подземельях вечности и отчаяния. Крик, который никто не услышит. И никогда не придаст ему значения.
Джинни испуганно взглянула на нее и Гермиона поняла, что сказал всю эту чушь вслух.
Перед лучшей подругой. Пардон, перед Бывшей лучшей подругой.
- Ты... иди... - тихо сказала Гермиона и длинные ноги разъехались в разные стороны. Безвольно, как у трупа.
Джинни замерла на секунду и кинулась сломя голову бежать. Она бежала к Дамблдору.
Гермиона обессилено встала и сняла туфли, один за другим. Равнодушно, как будто это было привычным для нее делом, девушка высунула из потайного кармана палочку, и транфигурировала одну из туфелек в молоток.
Огромный каменный молоток, наподобие кувалды.
- Я стучусь хрупкой туфелькой в дверь... - вспомнились ей чьи-то безумные стихи.
Когда-то она посчитала их безумными и лишенными смысла, теперь же это был ее план - она будет следовать полузабытому стиху из детства и...
Она не отдаст Северуса вечности.
С этой мыслью она распахнула неожиданно открытую дверь. Что-то оборвалось внутри нее.
Северус гладил. Он гладил белую рубашку и тонкого батиста, ту самую, что она подарила ему на День... она не помнила на какой день, но эту рубашку подарила ему она.
На тонкой ткани появилось огромное желтое пятно, оно становилось все больше и больше, казалось, что еще секунда и Гермиона закричит и вырвет у него из рук утюг.
- Откуда у тебя это?
- Что? - спокойно ответил Северус, держа утюг на рубашке.
Гермиона подняла глаза и увидел. Что на его груди точно такое же пятно.
Сначала, она решила, что это еще одна прожженная рубашка, но потом поняла, что это в груди Северуса рана. Она разрасталась на глазах и становилась все рванее и равнее, казалось, что еще чуть- чуть и она увидит настенные часы за ним.
- Ты знаешь как мне помочь? - спросил он иронично.
Она не знала. Она ничего не знала в этот момент.
Внезапно, на голову опустилась тяжесть и непереносимая боль в груди говорила о том, что она знала что делать.
Гермиона пересекла комнату и схватила руку Северуса, водившую утюгом по рубашке, но мужчина оказался проворнее и обхватив ее другой рукой прижал раскаленный металл к ее лицу.
Не выносимая боль, ожог, ожог души и сердца...
Она долго кричала, задыхаясь от боли, но вскоре огромная дыра в груди зазияла так широко, что Гермиона Грейнджер, как изумительной красоты работы Босха, стала искривляться не то в удовольствии, не то от боли.
- Позвольте мне узнать, что это вы делаете, мисс Грейнджер? - он неприятно и удивленно ухмыльнулся, рука потянулась к ее лицу и…
Гермиона открыла глаза. Профессор Снейп стоял над ней, как скала и хмурился.
Девушка ослепительно улыбнулась.
- Я жива?
- Пока, да… - загадочно улыбнулся Северус и накричал на Невилла.