Получив оценку и, надеюсь, зачет, я решила все-таки выложить сюда анализ сказки Андерсона "Снежная Королева". Сразу предупреждаю, что это безобразие писалось для института за одну ночь, поэтому некие погрешности в аргументации, отсутствие всеобъемлющей широты взгляда и пропущенные в анализе детали могут присутствовать.
Но в целом, я опять же надеюсь, это вполне приемлемо и может быть интересно:
После некоторых размышлений я выбрала для анализа сказку «Снежная Королева». На мой взгляд она хорошо отражает структуру сказки, описанную Проппом. Кроме того, «Снежная Королева» - это женская сказка и мне показалось интересным проанализировать именно ее с учетом того, что у Проппа роль женского персонажа большей частью сводителась либо к функции дарителя (всевозможные старушки, Баба Яга), царевны двух видов и редкого описания обитательницы «большого дома».
В этой же сказке главные роли играют две женщины – сама Смерть в образе Снежной Королевы и отважная шаманка Герда, путешествующая за своим непутевым возлюбленным в потусторонний мир. Но и мужской персонаж, несмотря на свою слабость, играет немаловажную роль: как и Эдмунд в «Нарнии» Льюиса он проходит свою собственную инициацию и попутно становится причиной для путешествия Герды. Мужчина как ценный приз, который необходимо вырвать из лап Смерти: что может быть приятнее для женского самолюбия?
Итак, если говорить о Кае, то структура сказки с его «точки зрения» видится мне такой: Нарушение запрета. Встреча с Хозяйкой Леса-Смертью. Путешествие в мир мертвых на санях и в шубе. Трудные задачи. Спасение.
Как мы видим, Кая сложно назвать героем в полном смысле этого слова. Даже слабовольный Эдмунд из «Нарнии» проходит куда более внушительную инициацию и с большим результатом, ведь в финале он выступает против Колдуньи-Смерти и оказывается в числе ее победителей. Кай же остается пассивным участником истории, вяло пытающимся выполнить задание Смерти. С чем может быть связана такая безынициативность главного героя?
Я думаю, что здесь можно говорить сразу о двух моментах: во-первых, Кай уже стал частью мира мертвых т.е. умер. Во-вторых, в образе Кая можно проследить архетип характерный для последующих мифов: образ умирающего и воскресающего бога, как Думузи, Осирис и греческий Адонис. Последний напоминает Кая больше всего: как и наш герой, Адонис умер и покорно спустился в царство мертвых, где стал любимцем (любовником) Персефоны, которая является богиней смерти, самой Смертью (ее собственная сезонность на мой взгляд является результатом объединения трех разных архетипов – Девушки, Царицы-Смерти и Архетипа Сезонности). Афродита спустилась за возлюбленным в Аид, но ей удалось добиться только того, что Адонис будет полгода проводить на земле. С возвращением прекрасного юноши на земле вновь расцветают цветы и начинается весна.
Такую же картину мы видим и у Андерсона: «Затем она [разбойница] отправилась своей дорогой, а Кай и Герда своей. Они шли, и на их дороге расцветали весенние цветы, зеленела травка».
читать дальшеСледовательно, кроме инициации мы видим здесь и архетип сезонности, а это говорит о том, что сказка значительно глубже и интереснее, чем обычное переосмысление первобытных ритуалов. Но вернемся к структуре сказке, заявленной у Проппа:
Пропустив вступление, рассказывающее о волшебном зеркале, переходим к двум главным героям. Мы видим, как они растут вместе в царстве живых. Живость подчеркивается и большим городом, и ярким описанием сада в котором играли дети. Но зимой в темное, холодное время года игры прекращались и дети, как и древние люди, прятались от ледяной смерти в тепле их домов.
Обращу внимание на эту цитату: «Часто по ночам пролетает она по городским улицам и заглядывает в окошки; вот от того- то они и покрываются ледяными узорами, словно цветами!
- Видели, видели! - говорили дети и верили, что все это сущая правда.
- А Снежная королева не может войти сюда? - спросила раз девочка.
- Пусть-ка попробует! - сказал мальчик. - Я посажу ее на теплую печку,
вот она и растает!»
Здесь мы видим очень интересный момент: Смерть не может заходить в человеческое жилище [без приглашения]. В сказке не говорится об этом прямо, но, как мы знаем, в фольклоре (например, в Британии) часто встречается сюжет, где зло не может войти в дом без приглашения, без разрешения, без стука, в конце-концов. Точно так же и живые без особых прав и навыков (об этом в истории Герды) не могут свободно путешествовать по миру мертвых.
И вот мы видим, как слова Кая были услышаны: «Она была так прелестна, так нежна, вся из ослепительно белого льда и все же живая! Глаза ее сверкали, как звезды, но в них не было ни теплоты, ни кротости. Она кивнула мальчику и поманила его рукой. Мальчуган испугался и спрыгнул со стула; мимо окна промелькнуло что-то похожее на большую птицу».
Здесь совершенно точно речь идет о предвестье смерти. Сначала мы видим саму Снежную Королеву, которая манит мальчика за собой. А уже в следующем предложении появляется «большая белая птица» - вестник смерти, крылатый проводник в Иной Мир.
Но у Кая все еще есть возможность спастись, она все еще способен бояться и отшатывается от окна. Таким образом, перед нами открывается негласный запрет: Кай не должен выходить на улицу, туда, где его ждет Снежная Королева. Духи вышли за ним на охоту и смертному нужно остаться в пространстве, защищающем его.
Но, естественно, Кай нарушает запрет! Он беспечен и ему сначала в сердце, а потом и в глаз попадает осколок волшебного зеркала. Зеркало – это символ двери между мирами, волшебный предмет, дарующий способность видеть другой мир. Но в отличие от Одина, к примеру, Кай скорее проклят, чем благословлен. Открывшийся перед ним мир зачаровывает его, утягивает к себе и в итоге приводит к гибели.
Как неопытный шаман, Кай неспособен увидеть опасность и связывается с проводником, который оказывается самой Смертью: «Большие сани понеслись быстрее и затем свернули с площади в переулок. Сидевший в них человек обернулся и дружески кивнул Каю, точно знакомому. Кай несколько раз порывался отвязать свои санки, но человек в шубе кивал ему, и он ехал дальше. Вот они выехали за городские ворота. Снег повалил вдруг хлопьями, стемнело так, что кругом не было видно ни зги».
У мальчика не хватает ни силы (мальчик пытался читать молитвы, но они ему не помогли), ни опыта, чтобы противостоять могущественному существу и он совершает переход в мир мертвых. Но здесь это больше похоже на похищение, несмотря на то, что герой пошел на это добровольно. Пропп не выделял похищения в отдельный сюжет, относя их к части обрядов перехода, но выделить этот момент все же стоит. Тем более, что инициация у Кая проходит весьма плачевно.
Дальше идет очень интересная сцена, состоящая из двух частей, между пока еще живым Каем и Снежной Королевой: «- Но ты совсем замерз? Полезай ко мне в шубу!
И, посадив мальчика к себе в сани, она завернула его в свою шубу; Кай
Словно опустился в снежный сугроб.
- Все еще мерзнешь? - спросила она и поцеловала его в лоб.
У! Поцелуй ее был холоднее льда, пронизал его холодом насквозь и дошел до самого сердца, а оно и без того уже было наполовину ледяным. Одну минуту Каю казалось, что вот-вот он умрет, но нет, напротив, стало легче, он даже совсем перестал».
Первая часть идет полностью по Проппу: мертвецов обычно заворачивали, зашивали в шкуры и Смерть делает тоже самое с Каем. Но нашему герою все еще неудобно и тогда мы видим как наступает последний этап смерти или же прощания, если взглянуть на поцелуй с другой стороны. Что же такое поцелуй в лоб здесь?
С одной стороны – это вполне христианское прощание, но с другой… ведь часто говорят о том, что смерть приносит облегчение и за порогом легче. Так и Каю, чье сердце окончательно заледенело, стало намного легче. Так же он перестал видеть в Королеве чуждое существо, став частью ее мира.
И вот, мы временно прощаемся с умершим Каем, чтобы перейти к Герде. Наступает весна и Герда, одев красные башмачки (известный символ, говорит о наступлении половой зрелости) отправляется искать своего мертвого друга. Она кидает свои красные башмачки в реку, приносит жертву духам и те дарят ей лодку: средство перехода между мирами.
В отличие от Кая, наша героиня выбирает живительную стихию воды для своего путешествия и плывет по реке в Иной Мир: «Берега реки были очень красивы; повсюду виднелись чудеснейшие цветы, высокие, раскидистые деревья, луга, на которых паслись овцы и коровы, но нигде не было видно ни одной человеческой души.
"Может быть, река несет меня к Каю?" - подумала Герда, повеселела, встала на нос и долго-долго любовалась красивыми зелеными берегами».
Как мы видим, девушка прекрасно понимает, где она находится: она надеется, что река принесет ее мертвому Каю. Но вместо Кая она находит старушку (образ Яги-дарительницы), которая весьма дружелюбно выясняет у шаманки-новичка, как она сюда попала. И тут мы выясняем очень важную часть сюжета: среди мертвецов Кая нет, он еще «не проходил здесь» по словам старухи.
Как и Баба Яга в русских сказках, старушка выполняет роль стража на пороге Иного Мира и ее задача – не пускать живых с мертвым и наоборот. Она не пускает Герду дальше, решив оставить ее у себя. Ей понравилась юная шаманка и старуха кормит Герду, заботиться о ней, даже заставляет ее забыть о тяжелых мыслях. Правда, так же она лишает Герду воспоминаний, чтобы та не ушла.
Но все же Герда находит в себе внутренние силы, чтобы вырваться из плена. Ей помогают розы. Этот символ не случаен: розы олицетворяют любовь Герды к Каю, так же они являются волшебными духами-помощниками героини. Розы были единственными растениями в саду, которые оказались полезными, помогли Герде. Остальные цветы были заняты своими историями.
К слову, истории цветов занимают достаточно большой объем текста. Они напрямую не связаны с сюжетом Герды и Кая, но каждая из этих историй отражает символику цветка: например, гиацинты говорят о печали и умерших (гиацинт – символ скорби), а нарцисс повторяет собственный миф: «Я вижу себя! Я вижу себя! О, как я благоухаю!». Но все эти истории бесполезны для Герды и поэтому она выходит из волшебного сада в Иной Мир через калитку.
Вскоре девушке встречается Ворон. Это ее второй волшебный помощник на пути. Если розы были скорее символической привязкой к Каю, волшебным предметом, то ворон в северной традиции – это птица Одина, тотем, проводник. Вороны покровительствуют шаманам и могут перемещаться между мирами. Они видят многое.
Здесь стоит отметить не только дружелюбное отношение ворона к девушке, но и интересный диалог между ними: «- Нет, этому меня не учили! - сказала Герда. - Бабушка - та понимает! Хорошо бы и мне уметь!
- Ну, ничего! - сказал ворон. - Расскажу, как сумею, хоть и плохо.
И он рассказал обо всем, что только сам знал».
Герда внезапно упоминает свою бабушку, ту самую старушку, которая в начале сказки рассказывала про Снежную Королеву. Бабушка может говорить с воронами, бабушка многое знает об устройстве мира мертвых. Это говорит нам о том, что и Герда – не просто девочка, а представительница магического, шаманского рода. Именно поэтому, а не из-за ее миссии, обитатели потустороннего мира относятся к ней с таким дружелюбием.
Ворон рассказывает девушке про Принцессу и Принца во дворце, предлагая воспользоваться его помощью и помощью его невесты: «Невестою его была ворона - каждый ведь ищет жену себе под стать». В этой небольшой фразе мы видим, как северный миф вплетается в христианскую сказку Андерсона. У бога-шамана Одина была именно пара воронов: Хугин и Мунин, они выражали «Мысль» и «Память».
Дальше ворон продолжает свой рассказ о сватовстве принцессы. Они описывает роскошные залы, залитые невиданным светом и толпы женихов, выстраивающиеся в очередь, чтобы пройти испытание и получить в награду невесту. Это явный мотив хозяйки подземного царства, брак с которой сулит шаману невиданные блага.
Кроме того, в еще одной фразе ворона проскальзывает весьма архаичный мотив: «Не будь я вороном, я бы сам женился на ней, хоть я и помолвлен». Здесь мы видим брак с тотемным животным, ритуальное действие, которое потом переродилось в змея-похитителя. Впрочем, и здесь ворон говорит о желании, но отрицает возможность его исполнения.
Герда решает найти своего «Кая» и пробирается с двумя воронами-помощниками в чужой дворец. Там она встречает множество странных вещей и существ, например, сны. Миф и сказки редко отражают подобные явления прямо, но в литературе простые перечисления земных благ, характерных для архаических сюжетов, часто переосмысляются и превращаются в блага духовные или особую власть. Впрочем, в сказке Андерсона больше говорят о красивом убранстве, чем о волшебных и загадочных предметах, которые могли бы пригодиться Герде.
Впрочем, ее храбрость, как и храбрость ее помощников, окупается сполна: вместо того, чтобы казнить Герду, принц и принцесса одаривают шаманку предметами, полезными в путешествии: «Ей дали и башмаки, и муфту, и чудесное платье, а когда она простилась со всеми, к воротам подъехала золотая карета с сияющими, как звезды, гербами принца и принцессы; у кучера, лакеев и форейторов».
В следующем рассказе Герда попадает в волшебный лес. Это совершенно явный сюжетных ход по классификации Проппа и, кроме того, мы видим, что пейзаж вокруг Герды постепенно меняется: чем ближе (или ниже, если вспомнить расположении мира мертвых) она к концу своего путешествия, тем мрачнее вокруг нее атмосфера. И тем могущественнее персонажи, которые ее окружают.
В лесу Герда встречает разбойников, которые хватают ее и грозятся съесть. Мы можем увидеть в этом инициацию, о которой писал Пропп. Но в ситуацию вмешивается маленькая разбойница и предлагает Герде стать если не сестрой, то другом. Они спят на одной постели, носят одну одежду. Мне в этом видится то, что Герда обретает не просто помощника или волшебный предмет – она обретает своего если не предка, то полу божественного покровителя. На нечеловеческую природу разбойницы намекает ее чрезвычайно агрессивное поведение, власть над людьми и животными.
В разбойничьем логове Гердца снова сталкивается с птицами-помощниками. На этот раз – это не мрачные вороны-проводники, а вестники-голуби: «Голуби проворковали:
- Курр! Курр! Мы видели Кая! Белая курица несла на спине его санки, а он сидел в санях Снежной королевы». Голуби указывают Герде направление «на самый север, там где вечный снег и лед», что в северной традиции приравнивается к царству смерти (впрочем, можно вспомнить и про последний круг Ада, где в ледяном озере Коцит обитает вмерзший в льдину Люцифер) и предлагают ей обратиться к последнему волшебному помощнику-животному. Оленю.
С одной стороны олень – это практически конь, он переносит героиню из одного мира в другой. Транспортное средство. Но для северных народов олень – это еще и тотем, важнейшее животное. Олень ассоциируется с магией, в ритуальный костюм многих шаманов входили оленьи рога, а Рогатый Бог даже в Британии играл немаловажную роль. Олень не только транспортное средство, он – проводник и часто обязательный спутник шамана. Единственный, кто знает, где находится замок Смерти и единственный для кого жизнь в такой близости от смерти кажется чудом.
Разбойница способна приказывать и ему: «- Еще долго-долго можно было бы потешаться над тобой! Уж больно ты бываешь уморительным, когда тебя щекочут острым ножом! Ну, да так и быть! Я отвяжу тебя и выпущу на волю. Ты можешь убежать в свою Лапландию, но должен за это отнести ко дворцу Снежной королевы вот эту девочку».
Олень вместе с Гердой, которой разбойница отдала рукавицы своей матери (в сказке конкретно об этом не указывается, но рукавицы были важной частью ритуального женского шаманского одеяния) отправляются на самый север.
В следующем рассказе Герда поочередно встречается с двумя другими колдуньями: лапландкой (практически синоним шаманки) и финки (для исландцев, к примеру, finn = злой или опасный). Здесь мы видим часто встречающееся в сказках движение героя от одной сестре (колдунье, царевне, Бабе Яге) к другой.
Лапландку описали очень скудно, впрочем, одна цитата все же кажется весьма значимой: «Я напишу пару слов на сушеной треске - бумаги у меня нет, - а вы снесете ее финке, которая живет в тех местах и лучше моего сумеет научить вас, что надо делать».
Здесь мы видим, что лапландка не обладает достаточными знаниями, чтобы дать Герде совет, она пишет на рыбе и мы можем связать ее с рыболовством.
Финка описана как полуголая грязная женщина, живущая в хижине у которой нет двери. Пропп и многие другие исследователи превосходно объяснили происхождение подобных жилищ, и анализировать дом финки мне бы не хотелось. Правда, я считаю, что как и лапландка с разбойницей – она представляет собой не сколько мертвеца, сколько духа, которому поклоняются. Сила ее велика: «Ты можешь связать одной ниткой все четыре ветра; когда шкипер развяжет один узел – подует попутный ветер, развяжет другой - погода разыграется, а развяжет третий и четвертый - подымется такая буря, что поломает в щепки деревья». Здесь мы видим преемственность между двумя колдуньями – первая была связана с рыбой, тогда как вторая – с погодой. Напрашивается мысль, что обе они – богини-покровительницы рыболовства и моря.
Финка подтверждает, что Кай находится у Снежной Королевы и раскрывает Герде причину ее странного поведения. Андерсон не дает точной формулировки, как именно финка узнала об этом, но мы видим, что она «читает книгу с неизвестными письменами до тех пор, пока ее пот не прошиб». Здесь стоит вспомнить, что книга – это аналог речи, способ получить знания и вполне вероятно, что шаманка впала в транс и обратилась к духам, чтобы выяснить правду. И пот ее прошиб именно от этого.
Кроме того, финка подтверждает шаманскую сущность и могущество Герды: «- Сильнее, чем она есть, я не могу ее сделать. Не видишь разве, как велика ее сила? Не видишь, что ей служат и люди и животные? Ведь она босая обошла полсвета! Не у нас занимать ей силу!».
Колдунья приказывает оленю отнести Герду в сад Снежной Королевы. Оказавшись в саду Снежной Королевы, Герда сталкивается с ее ледяным войском и впервые за всю сказку (что говорит о сильных изменениях, произошедших с ней) применяет магию настолько сильную, что она разбивает армию самой Смерти.
И здесь мы можем вернуться к Каю, продолжившему свое существование в мире мертвых. Сказка описывает его следующим образом: «Кай совсем посинел, почти почернел от холода, но не замечал этого» - это уже не мальчик, которого мы знали раньше, а настоящий мертвец, почерневший труп. Поцелуи смерти сделали его нечувствительным к боли и холоду, заморозили его сердце окончательно. Теперь Кай целыми днями занимает себя «ледяной игрой разума». Здесь хочется на одну секунду отойти от исторических корней и мифологических хронотопов, чтобы обратить внимание на ярчайший психологизм ситуации: сердце Кая замерзло, эмоции исчезли и он пребывает в состоянии постоянного анализа, разум властвует на его существованием, лишая ощущения полноты жизни.
Возвращаясь к сюжету сказки, мы видим, что Снежная Королева говорит Каю: "Если ты сложишь это слово, ты будешь сам себе господин, и я подарю тебе весь свет и пару новых коньков". Конечно, мы понимаем, что, как и в случае с чтением молитвы у Герды, коньки - это всего лишь попытка сгладить в сказке опасные для доброго христианина углы. Смерть обещает душе юного шамана спасение и свободу, если тот выполнит ее задание. Но мертвец уже не способен нормально функционировать и после отъезда Снежной Королевы, Кай постепенно вмерзает в окружающую остановку, становится неотъемлемой частью мира смерти.
И в этот момент его находит Герда. Она будит его своими слезами и поцелуями, и Кай постепенно возвращается к жизни. Вместе они выполняют задачу Снежной Королевы и уходят. Здесь отражен, на мой взгляд, очень важный момент: «Снежная королева могла вернуться когда угодно, - его вольная лежала тут, написанная блестящими ледяными буквами». Шаманы не сбегают из владений смерти в лучших традициях современного искусства (например, кино), а выполняют поставленную задачу. Они оба понимают, кто такая Снежная Королева и какие условия надо выполнить, чтобы Кай мог вернуться обратно.
Дальше мы видим, как герои возвращаются назад, обретая новые дары и наблюдая за изменениями, которые произошли за время их отсутствия. В финале сказки мы видим, как они осознают себя взрослыми и достигшими половой зрелости: «Кай и Герда взглянули друг на друга и тут только поняли смысл старого псалма: "Розы в долинах цветут... Красота! Скоро узрим мы младенца Христа!"». Теперь они молодая пара, готовая к появлению собственных детей. Лето, как сезон плодородия, дополняет картину.
-
-
10.11.2010 в 04:28Хорошо написано.
-
-
10.11.2010 в 05:23-
-
10.11.2010 в 09:38на нечеловеческую природу разбойницы намекает ее чрезвычайно агрессивное поведение - интересно было бы проследить за развитием мысли. С властью над животными понятно, а агрессивное поведение почему?
Шаманы не сбегают из владений смерти в лучших традициях современного искусства (например, кино), а выполняют поставленную задачу. Они оба понимают, кто такая Снежная Королева и какие условия надо выполнить, чтобы Кай мог вернуться обратно. - прекрасно!
-
-
10.11.2010 в 14:31-
-
10.11.2010 в 20:52Впрочем, могу удовлетвориться этим, если нет желания или времени совершать подробный экскурс - или если это аксиома, базовое необъяснимое знание...
-
-
10.11.2010 в 21:47-
-
11.11.2010 в 00:15Несметана, давала, ага. ))
-
-
11.11.2010 в 11:24Ага, спасибо.
-
-
11.11.2010 в 20:06-
-
01.12.2010 в 17:51-
-
01.12.2010 в 18:09Maravillosa, спасибо!