Если ты неожиданно обнаружил, что твой спутник – Вергилий, велик шанс, что ты в аду.
Рекомендую к чтению. Это действительно поразительная история: про любовь, про отношения, про лабиринты. На мой взгляд - лучшее из лучших просто.
27.12.2009 в 00:54
Пишет Arthur vs Merlin:"Лабиринт", фик для всех участников и читателей феста
Для: Всех участников и читателей феста
От:
Название: «Лабиринт»
Пейринг: Артур/Мерлин, упоминание Мерлин/ОЖП, Артур/Гвен, Гвен/Ланселот, ОМП/ОМП
Рейтинг: NC-17
Жанр: angst, romance
читать дальше
Все начинается с единорога.
Артур не слушает Мерлина. Охотничий азарт важнее слов слуги, кровь у принца горяча, и жажда насилия, выпестованная с детства, дает о себе знать. Мертвое животное лежит у ног охотника, и Мерлин еще не знает, что именно сейчас начинается цепь событий, которая в конечном итоге приведет к тому, что происходит с ним теперь.
Но он не умеет предсказывать будущее. Для Мерлина оно также туманно, как и для любого другого смертного. И мертвый единорог пока всего лишь мертвый единорог. Не более того.
Когда в Камелоте начинается голод и высыхает источник, он не может ничего поделать. Мерлин знает, что это магия, но как с ней бороться? Нет нужного заклинания, нет спасения и уже, кажется, нет сил его искать. Выход находится сам, но теперь все зависит исключительно от Артура, от того, сможет ли он пройти испытания. Успешно справившись с первой проверкой, принц проваливает вторую.
И ему приходится ступить в лабиринт. В ловушку, выхода из которой нет.
Мерлин хорошо помнит, как все было. Свежий морской ветер, тяжелый мокрый песок, грубый деревянный стол с двумя кубками.).
И Артур, выпивающий яд.
Да, Мерлин хорошо помнит, как это было. Как он бросился к мертвому, (ему так казалось), телу принца, звал его по имени, наверное, даже плакал и никак не мог поверить – неужели это действительно случилось? Он не уберег Артура.
Не защитил.
Не спас.
Когда он узнаёт, что Артур всего лишь в беспамятстве, что испытание пройдено и Камелот спасен, у Мерлина вообще не остается эмоций. Он не чувствует даже облегчения, лишь усталость и тупое равнодушие. Примерно в таком же настроении он возвращается домой. Он думает – хорошо, что все закончилось. Артур, кажется, понял свои ошибки. Ведь недаром же он решил похоронить единорога?
Прекрасное животное оживает, и вместе с ним потихоньку начинает оживать Мерлин. Когда они с Артуром приходят к замку, Мерлин уже почти прежний. И он не замечает, что с принцем что-то не так.
Артур несколько напряженно настаивает на том, чтобы Мерлин побыл хорошим слугой и помог ему сегодня раздеться. На принце нет тяжелых лат, а Мерлин так устал, но отговорки не помогают.
Приходится тащиться в покои его высочества. Мерлин ворчит на беспомощность королевских особ, на их жестокость и своеволие. Как всегда – отчасти взаправду, отчасти в шутку. Артур не огрызается.
И, наверное, не слушает. У принца лихорадочно горят глаза, он часто облизывает губы, а когда Мерлин случайно задевает ладонь Артура, то замечает, что кожа влажная. Но это не его ума дело. Незаданные вопросы остаются незаданными.
Мерлин расстилает постель и собирается уходить. На принце из одежды только нижние штаны – его любимый наряд для сна.
– Спокойн…
Договорить привычное пожелание Мерлину не удается. Артур удерживает его, когда Мерлин делает шаг к двери. Принц крепко сжимает предплечья слуги и смотрит. Пристально, ищуще, настойчиво.
Мерлину становится страшно.
– Никогда больше так не делай, – шепчет Артур, продолжая всматриваться в его лицо. – Слышишь?
Мерлина встряхивают – легко, без особых усилий, но зубы все равно стукаются друг о друга. Мышь, с которой играет кошка – вот кто он сейчас.
– Не делать чего?
Артур закрывает глаза и делает неторопливый глубокий вдох, а затем выдыхает воздух. Когда он снова открывает глаза, взгляд у него мягкий, непривычно нежный, теплый.
– Не пытайся отдать за меня жизнь, – говорит он, отпуская Мерлина, и проводит большим пальцем по острой скуле. – Ты не один из моих рыцарей. Ты мой слуга. Твоя забота – приносить мой завтрак. Убирать в моей комнате. Чистить доспехи. Одевать меня по утрам и раздевать перед сном. Но не умирать за меня, понимаешь?
Каждое слово Артура – словно камешек, брошенный в воду. От него идут круги, заставляя Мерлина понять. Осознать. Поверить.
Пока он ищет, что сказать в ответ, ладони Артура осторожно ложатся ему на шею, пальцы ерошат волосы, ласкают затылок, задевают основания ушей. Прежде, чем какой бы то ни было ответ срывается с губ Мерлина, Артур наклоняется и целует его. Уверенно и спокойно, не сомневаясь в отдаче, в чужом желании.
Но желания нет. Мерлин уважает Артура, считает другом, знает, что должен оберегать его, заботиться о нем. Он привязан к принцу, но не так. Совсем не так.
Увы, Мерлин молод, и из-за постоянной службы у него не так уж и много времени на себя. А тем более – на личную жизнь. Тело откликается на ласковые прикосновения, на щекочущее губы чужое дыхание, на скользящую по спине ладонь.
– Мерлин, – улыбается Артур, целуя его снова. Скулы, губы, подбородок. – Мерлин… Больше – никогда, – вдруг яростно добавляет он.
Артур непредсказуем, как морской прибой. Нежность сменяется грубостью. Артур прикусывает Мерлину губу, недовольный слишком целомудренным поцелуем, посасывает язык – зло и жестко, заставляя задыхаться и судорожно цепляться за обнаженные плечи принца. Мерлин чувствует, как ему задирают рубаху. На бедрах, наверное, утром будут синяки – если Артур сейчас же не прекратит мять его задницу.
Артур не прекращает. Но движения опять становятся плавными, нежно-ленивыми, чувственными. Подушечки пальцев скользят по пояснице, оглаживая покрытую мурашками кожу. Пах принца вжат в его собственный, и чужая эрекция, мощная, заставляющая сильно натянуться тонкую ткань, вызывает ответную реакцию у Мерлина, все еще не осознающего до конца, что происходит. Артур действительно планирует?..
Мерлин поднимает глаза и чуть не задыхается. Таким принца он еще не видел и видеть не хотел. Этот взгляд – полный желания и страсти, должен быть предназначен какой-нибудь женщине, благородной леди, да той же Моргане или Гвен! Но не ему, не Мерлину. Мерлин не хочет.
Мерлина никто не спрашивает.
Артур до смешного серьезен, он быстро и прерывисто дышит. Мерлин будто завороженный наблюдает, как раздуваются ноздри принца, как влажно блестят в полумраке комнаты губы, каким мощным кажется разворот плеч. Артур уверенно кладет обе ладони на ягодицы Мерлина и сильнее притягивает Мерлина к себе, одновременно утыкаясь лицом в его шею. Губами он отодвигает край платка и впивается в кожу, прикусывает, скользит по ней горячим мокрым языком, заставляя Мерлина торопливо сглотнуть. Что бы Артур не вытворял, в умении ему не откажешь.
Конечно, можно сейчас оттолкнуть принца и уйти, но Мерлин хорошо помнит бездыханное тело на берегу, когда он думал, что Артур умер. Что он не смог его спасти. И если Артур сейчас хочет этого… Мерлина слишком терзает смешанное чувство вины за не-спасение. Или он слишком рад, что они выжили. Оба.
Когда Артур снова его целует, Мерлин неуверенно обнимает принца и слегка запрокидывает голову. Разрешая. Отдавая себя во власть человека, которому, как он знает, суждено распоряжаться его жизнью и судьбой. Артур опаляет его взглядом из-под ресниц – тяжелым, полным неприкрытого артуровского «хочу».
Мерлин сам развязывает шейный платок и стягивает с себя рубашку. Медленными, покорными движениями. Артур жадно смотрит, замерев, не двигаясь, не дыша. Не пытаясь помочь.
А потом улыбается, обнажая чуть заостренные книзу, как у хищника, зубы. Мерлин знает эту улыбку. Она появляется, когда Артур выигрывает турнир или закалывает очередного монстра. Но страх уже заменило тянущее возбуждение, стыдное и сладкое, свернувшееся комком внизу живота. Все предстоящее – запретно и невозможно, но уже – желанно и неотвратимо.
Мерлин облизывается, слегка встряхивает головой и подается вперед, целуя Артура. Одна ночь, праздник спасшихся. Дань жизни. Как в ритуалах для Старых богов.
Артур откликается на прикосновения, впускает язык Мерлина в свой рот, позволяя облизывать, изучать, посасывать. Мерлин входит во вкус. Как давно у него никого не было? Он не помнит. Но с последней попойки для слуг, где он неплохо провел время с какой-то девчонкой с кухни, прошло много времени. Много больше, чем организм мог ему простить.
И пусть эти ласки неразумны, Мерлин просто не может сопротивляться. Он скидывает башмаки и легко переступает через штаны, когда Артур справляется с завязками. Стыда нет, все-таки с невинностью он попрощался довольно давно. В деревне такие вещи вообще случаются рано.
Теперь уже Мерлин и сам не менее жаден, чем Артур. Он прикусывает мочку уха, и целует местечко за ним, скользит губами по солоноватой коже, облизывает уголки рта, спускается к подбородку, ключицам и снова возвращается к губам.
Артур совершенно фантастически целуется, Мерлину жаль упускать удовольствие. Но решает сегодня принц.
Артур, все еще одетый, несмотря на то, что очертания члена под штанами проступают даже слишком хорошо, толкает Мерлина на разобранную постель и нависает над ним. Вглядываясь, будто пытаясь запомнить все. И широко распахнутые глаза, и наливающиеся кровью засосы, и растрепанные волосы, и худые бедра, и стоящий член.
И снова улыбается. С сумасшедшей, несвойственной ему нежностью. Мерлин «плывет», его глаза полузакрыты, а пальцы судорожно сжимают простыни – выбеленные, прополосканные в настое ромашки. Он чувствует сладкий травяной запах даже сквозь их собственные запахи, мускусные, почти звериные. Артур выдыхает и ведет раскрытой ладонью по телу Мерлина. Грудь, живот, одно бедро, снова живот – так близко от… но он не дотрагивается до члена, а оглаживает выступающие на бедрах косточки, чтобы в следующее мгновение склонится и поцеловать их. Легко-легко, обжигая дыханием и царапая сухими губами. Мерлин судорожно выдыхает и распахивает глаза.
– Попроси, – говорит Артур, и Мерлин будто ждет этих слов.
Он сам не узнает своего голоса, и никак не может сказать, что он хочет больше всего и как, но Артур понимает. Он накрывает ртом член, осторожно обхватывая его губами, и начинает сосать. Мерлин не может сказать, хорош принц, или его действия неумелы. Видимо, все же хорош – возбуждение достигает предела. Мерлин случайно опускает взгляд, видит ритмично двигающуюся светловолосую голову, ощущает, как Артур чуть царапает ногтями внутреннюю сторону бедер, где кожа нежная, тонкая, такая чувствительная к любому прикосновению – и сдерживаться становится невозможно. Он кончает, вцепившись пальцами в светлые, влажные на затылке волосы. Он хочет выгнуться вслед за уходящим ощущением, но рука Артура уверенно ложится ему на живот, прижимая к кровати.
Мерлин лежит, пытаясь отдышаться. Артур сидит рядом. Спокойно, не делая попыток дотронуться, не желая ничего для себя. Как будто не замечая все еще натягивающую штаны эрекцию. Артур выглядит удовлетворенным. Счастливым. Влюбленным.
Мерлин неловко улыбается, садится на кровати, опираясь на руку, и тянется к нему. Короткий поцелуй, без былого жара, но тут Мерлин запускает руку Артуру в штаны, и тот стонет в голос, стоит пальцам обхватить член. Хватает буквально нескольких движений, Артур цепляется за худые плечи Мерлина, и невнятно бормочет какое-то слово. Еще один поцелуй, быстрый, жадный, в попытке ухватить напоследок самое сладкое.
Мерлин смотрит на влажные губы Артура и его запрокинутую назад голову. Сперма выплескивается ему на пальцы. Когда Артур затихает, Мерлин вынимает руку из штанов принца, вытирает ее прямо о простынь – какая разница, сейчас не до того, – и оказывается пойман в кольцо рук.
– Люблю, – выдыхает ему Артур в шею. – Люблю тебя. Люблю.
Мерлину остается только обнять принца в ответ и позволить уложить так, как Артуру нравится.
Он бы рад подумать над произошедшим или хотя бы толком испугаться признания Артура, но вместо этого он погружается в сон. Под тот же безнадежный шепот.
«Люблю тебя, Мерлин. Люблю. Люблю».
Мерлин просыпается раньше принца. Привычка вставать затемно дает о себе знать. Он зябко ежится – в камине вместо привычного пламени зола, а каменный замок высасывает любой намек на тепло. Мерлин садится – так, чтобы не потревожить Артура, – и растирает лицо ладонями, сгоняя сон. В кои-то веки ему не хочется нырнуть обратно под одеяло, напротив, он желал бы очутиться подальше отсюда. Пусть даже в том темном ущелье, где растут травки Гаюса, и куда его регулярно гоняют их собирать.
Но обязанности слуги никто не отменял, поэтому Мерлин нехотя покидает постель и, поджимая от холода босые ступни, делает несколько шагов к оставленным давеча штанам и башмакам. Он как раз успевает натянуть одну штанину, когда спиной чувствует взгляд.
Он не ошибается в своих подозрениях. Артур, с всклокоченными волосами и неприлично припухшими губами, сонно моргая, смотрит на него. Мерлин торопливо, путаясь в завязках, одевает штаны.
– Что это ты делаешь? – спрашивает Артур.
– Одеваюсь, сир. В замке так принято – ходить одетым. В одежду, – поясняет Мерлин. Он не может даже примерно предсказать реакцию принца на все случившееся.
Иногда Мерлин думает, что лучше бы он посвятил всю жизнь выслеживанию и убийству особо опасных магических существ, чем исполнял обязанности королевского слуги.
Артур зевает, рывком откидывает одеяло и встает с кровати. Принц шлепает по каменному полу к Мерлину, кладет ему руку на плечо и пару секунд молчит.
– Мерлин, – наконец, заговаривает он. – На будущее: мою постель покидают только с моего разрешения. А теперь дуй за завтраком.
Мерлин кивает, натягивает башмаки и на лету ловит свою рубашку – Артур не склонен проявлять излишнюю заботу. Мерлин уже собирается открыть дверь, когда его останавливает приказ.
– Платок надень!
– Что? – нервно переспрашивает Мерлин.
– Твой платок, – напоминает Артур. – Повяжи его. Не думаю, что я готов выслушивать от отца замечания по поводу того, с кем я сплю.
Мерлин чувствует, как у него начинают гореть щеки. Платок занимает свое законное место, и Мерлин вырывается на свободу. Закрыв дверь, он на минуту прислоняется к холодной и немного влажной каменной стене. Он чувствует себя как пьяница, встречающий рассвет – хмель еще не выветрился, реальность вокруг немного не такая, как обычно, но трезветь ты уже начал. И очень хочется засунуть голову под подушку и хотя бы перед самим собой попытаться сделать вид, что ничего не было.
Мерлин слышит вдалеке металлический лязг и голоса: стража делает утренний обход. Это позволяет очнуться и немного прийти в себя. Мерлин бежит вниз, перепрыгивая через ступеньки, вспоминая по дороге, как это – улыбаться. На кухню он входит уже привычным Мерлином.
Там жарко, пахнет свежим хлебом и парным молоком. Роланд в углу сбивает масло, а Бэсси, старшая кухарка, мнет тесто крупными, по-мужски сильными руками. В замке много ртов, надо торопиться.
– Завтрак для принца Артура, – оповещает Мерлин, быстро собирая еду на поднос.
– Возьми еще пирога, – улыбается Бэсси; проводит рукой по лбу, оставляя мучной след. – И не только для принца.
Мерлин благодарит, отрезает пару кусков, и спешит наверх.
Артур уже одет, а в камине горит огонь – принц как раз шевелит поленья, когда Мерлин входит в комнату.
– Долго возишься, – ворчит Артур, усаживаясь за стол.
– Ты недооцениваешь размеры замка, – отвечает Мерлин, успокаиваясь. Артур ведет себя нормально. Вчерашние признания – это помрачения рассудка. Мерлин улыбается и усаживается рядом. Конечно, это вольность, но принц смотрит на такие вещи сквозь пальцы. Мерлин утягивает свой кусок пирога и с удовольствием откусывает.
– Эй! – возмущается Артур.
– Это мой, – отвечает Мерлин с набитым ртом. – Если бы Бэсси меня меньше любила, нам бы обоим не досталось ни кусочка.
– Что еще за Бэсси? – деланно-равнодушно спрашивает Артур.
– Старшая кухарка. Говорит, я напоминаю ее зятя. Такой же худой и дурной, – болтает Мерлин, расправляясь со своей порцией.
Артур что-то мычит, давая понять, что согласен с описанием неведомой ему Бэсси, и тянется к кубку с водой.
– Какие будут распоряжения на сегодня?
Мерлин встает из-за стола, отряхивает крошки с рубахи на пол. Все равно подметать, какая разница.
– Отдай мои доспехи Тому, они погнулись, нужно выправить, – говорит Артур. – А потом как обычно – стирка, уборка, конюшни. Все, как ты любишь, Мерлин.
– Ты невероятно щедр.
– Цени.
– Непременно, – отзывается Мерлин. – Сегодня ты не будешь гонять рыцарей?
– Нет, меня ждет отец для обсуждения важных государственных дел, – отвечает Артур, подходит к стоящей в стороне кадке с водой.
– Будете обсуждать, сколько запасти на зиму зерна и сена? – высказывает предположение Мерлин, слыша зябкое фырканье Артура. Естественно, вода ледяная.
Артур дает ему подзатыльник и улыбается.
– Работай, Мерлин.
День проходит в хлопотах. Мерлин мечется между кузнецом, покоями Артура и конюшней. Сегодня он делает все сам, без применения магии. Он изматывает себя работой, стараясь не думать и не вспоминать. И все же, нет занятия бесполезнее, чем прятаться от самого себя.
Нет, из-за самой близости с принцем Мерлин не переживает. Случилось и случилось. Жизнь – она такая, всякое бывает. Ему ли не знать. Но…
Мерлину было бы намного проще, если бы он мог счесть вчерашнее капризом Артура, желанием развлечься, получить непривычные и острые ощущения. Но воспоминания о томительной нежности Артура, о его поцелуях, о бессвязном «люблю» не позволяют списать их совместную ночь на прихоть или каприз.
«Артур в меня влюблен», – озвучивает сам для себя Мерлин, выметая из стойла навоз. Жеребец Артура насмешливо фыркает рядом, и Мерлин вполне с ним соглашается. Большей глупости и представить невозможно.
Но в Камелоте чего только не случается, и можно попытаться сделать вид, что влюбленность Артура – правда. Мерлин вздыхает и откладывает метлу в сторону. Он в растерянности.
Самый простой способ – пойти и поговорить с Артуром. Объяснить, что Мерлин видит в нем будущего правителя Камелота, считает честью служить ему и благодарен за дружбу, но все остальное – это не для него, не для Мерлина.
И поступить так нельзя.
Артур – гордец, Артур не привык проигрывать. Отвергнуть его чувства – это, конечно, не смертный приговор, но конец всяким отношениям между ними. Артур не простит отказа, он отошлет Мерлина домой, и Альбиона не будет, предназначение останется невыполненным.
Мерлин чихает от пыли, наваливая свежее сено в стойло, и утирает нос рукавом. Значит, нужно действовать иначе. Но как?
Заставить Артура влюбиться в кого-нибудь другого? В книге наверняка есть заклинание или приворот…
Мерлин качает головой. Он не сможет так поступить с Артуром.
Может, вызвать у принца отвращение? Но Мерлин понятия не имеет – как. Артур хорошо знает его. И любит (если любит) таким, каков он есть. Что Мерлин может выкинуть такого, чтобы принц вдруг…
Даже если он найдет способ, кто гарантирует, что, наигравшись, Артур не решит избавиться от разонравившегося любовника? И тогда их судьбы разойдутся в разные стороны. Тупик.
Из размышлений Мерлина выводит артуровский любимчик, та еще скотина, характером весь в хозяина. Конь больно кусает Мерлина за плечо, намекая, что хочет вернуться домой, раз уж его стойло снова чистое. За что и получает сначала по морде, а потом огрызок яблока.
Так ничего и не придумав, Мерлин поднимается наверх. В комнатах Артура он уже убрался, но сегодня принц по обыкновению будет принимать ванну. Нужно принести воды.
Тяжелые ведра оттягивают руки. Когда он тащится с последними двумя, спина отваливается, а суставы пальцев белые от напряжения. Мерлин, конечно, вынослив, но есть предел и его силам. Не доходя примерно полпути, он останавливается, чтобы поудобнее перехватить деревянные дужки, и чувствует необъяснимую легкость.
– Дверь откроешь, – ворчит ему в шею Артур, забирая ведра.
– Отдай, – возражает Мерлин, машинально растирая ладони. – Если кто-то увидит…
– Скажу, что это вместо тренировки, развиваю руки, – говорит Артур. – Мерлин, шевелись, иначе и правда придется объясняться. Я хочу вымыться, у меня раскалывается голова от отцовских нравоучения и чертовых цифр, а ты стоишь и препираешься. Колодки по тебе плачут.
– Понял, понял, – соглашается Мерлин, торопливо шагая впереди Артура. Тот идет так, будто у него в руках не налитые доверху ведра, а букет фиалок для Морганы. Мерлин вдруг понимает насколько Артур силен. По-мужски, физически силен. Неожиданно Мерлин осознает (хотя это осознание на первый взгляд ни с чем происходящим не связано), что ему никуда не деться от Артура. И он сделает все, что принц пожелает.
Потому что иного выхода все равно нет.
Мерлин широко распахивает дверь в комнату Артура, чтобы тот смог войти. Принц, размашисто шагая, подходит к уже почти полной ванне, и выливает туда воду. Мощный всплеск, глухой стук удара – когда дерево ведер сталкивается с каменным полом, – и короткий вздох.
– Будешь сначала мыться или ужинать? – спрашивает Мерлин, закрывая дверь.
Артур трогает воду. Хорошо, что Мерлин загодя ее вскипятил.
– Слишком горячо. Сначала поем, – решает принц, садясь за стол. Мерлин встает сзади, привычно прислуживая. Артур ест быстро и молча. Значит, Утер за делами забыл отпустить сына пообедать. Неудивительно, старый король питается меньше и реже, он и понятия не имеет, сколько еды нужно Артуру, чтобы тот мог драться, охотиться, тренировать и давать подзатыльники нерадивым – в общем, чтобы быть Артуром.
Мерлин замечает, что кубок принца опустел и берется подлить вина, но забывает про укус в плечо. Тяжелый кувшин чуть не выпадает из внезапно ослабевшей руки. Мерлин с шипением успевает поставить его на место и начинает растирать плечо. Артур удивленно хмурится.
– Что у тебя с рукой? Утром все было нормально.
– Твой конь меня укусил, пока я чистил его стойло, – жалуется Мерлин.
– Видимо, он счел твою работу непозволительно медленной, и его нельзя за это упрекать, – отвечает Артур, вставая с кресла и бесцеремонно притягивая Мерлина к себе.
– Что ты делаешь?
– Собираюсь посмотреть, насколько серьезно тебя изувечил мой конь, – говорит Артур, стягивая с Мерлина рубаху. В комнате тепло – и от горящих дров, и от горячего пара из ванны, но у Мерлина все равно бегут по телу мурашки, когда Артур осторожно обводит пальцами синяк.
– Хорошо хватанул. Ничего, завтра я буду весь день верхом. Убегается и прекратит чудить.
Артур отдает Мерлину его одежду, не делая больше никаких попыток дотронуться. Принц сам наливает себе вина, парой глотков опорожняет кубок, и Мерлин решает, что обошлось.
Он ошибается.
Пока Артур – теперь уже неторопливо – смакует третий и последний на сегодня кубок, Мерлин спускается в кухню, отнести грязную посуду. Возвратившись, он подходит к ванне и пробует воду.
– Она достаточно остыла. Можешь купаться, – говорит Мерлин, собираясь покинуть комнату. У них так заведено. Артур моется сам, а уже утром Мерлин выливает остывшую воду и убирает ванну.
Принц ловит его за рукав, когда Мерлин проходит мимо. Слуга замирает, но сегодня все иначе. Артур ограничивается прикосновением, пальцы легонько скользят по запястью.
– Спокойной ночи. Учитывая твою травму и мой завтрашний ранний подъем… Спокойной ночи.
Мерлин чувствует, как его отпускают. Он неуверенно улыбается, надеясь, что ему удастся изобразить хотя бы намек на разочарование, и желает Артуру хорошо выспаться.
Видимо, его лицедейство удается. Артур кивает и отправляется к ванне, попутно стягивая рубаху и снимая друг об друга сапоги. Мерлин торопливо уходит к себе, опасаясь, что он не успеет улизнуть и его опять схватят, обнимут, остановят, удержат. Заставят снова быть совсем не тем, кем он является.
Но этого не происходит, он без помех добирается до Гаюса и с облегчением валится на собственную жесткую кровать, где простыни не пахнут ромашкой. У него есть несколько часов без Артура, и он намерен насладиться ими сполна.
Потому что утром его будут опять ждать в покоях принца.
И он не знает, что взбредет Артуру в голову – играть в господина или в любовника.
В любом случае, Мерлину нужно выспаться. Иначе он просто сойдет с ума.
Спустя месяц Мерлин понимает, что начинает привыкать. К тому, что Артур теперь – такой. И что иногда они занимаются… этим.
Мерлин с трудом сдерживается, чтобы в ответ на вежливое гаюсовское «Ты в порядке? Хочешь поговорить о чем-то?» не сказать, что сегодня они с принцем опять трахались. Да-да, Гаюс, прямо в лесу, рядом с кабаном, которому Артур выпустил кишки. Рассказать, как от принца пахло потом и кровью, какими шалыми были светлые жесткие глаза или ты хочешь знать, что именно мы делали? Знаешь, Гаюс, Артуру нравится сосать. Он выпивает меня всего, не оставляя ни капли. Он любит поддразнить зубами – напугать, что еще немного… но он, конечно, никогда не кусает взаправду. Только смотрит, впитывает в себя мое желание пополам со страхом. А потом он меня обычно жестко целует, ты ведь заметил, Гаюс, что я теперь плотнее обматывая шею платком, а губы у меня вечно темные и распухшие? И трется об меня, и я запускаю руки в его штаны, или тоже встаю на колени и беру в рот. Потому что я не могу уйти и прекратить все это. Ведь на моих плечах ответственность за будущее этой страны, вот так.
– Не думаю, что тебе будет интересно, – говорит вместо этого всего Мерлин. – Мне нужно работать.
В ответ на дальнейшие расспросы Мерлин отмалчивается и улыбается. Улыбается Гаюсу, улыбается Гвен, улыбается кухарке Бэсси.
А Артур улыбается ему. Вечерами в постели. В королевской зале на приемах. Во время охоты. В перерывах между муштрой рыцарей.
Мерлин думает, что долго он не выдержит. Хорошо хоть Артур большую часть времени остается прежним Артуром. Со своим гонором, обостренным чувством справедливости, зависимостью от отца, безрассудной храбростью и замаскированной под грубость добротой.
Постель вообще мало что меняет. Когда Утер устраивает массовые казни людей, имевших несчастье по незнанию помочь Таурену, Мерлин не выдерживает.
– Они ни в чем не виноваты, – говорит он, пытаясь достучаться до принца.
– Не тебе ставить под сомнение действия моего отца, – огрызается Артур, наблюдая за вереницей людей. – А теперь иди и делай, что должен.
– Да, сир, – зло соглашается Мерлин, отправляется в замок, и до позднего вечера помогает Бэсси на кухне, откуда его и забирает вернувшийся Артур. Принц силком тащит Мерлина к себе в спальню, но тот слишком устал от всего этого, и чувствует, что вот-вот взорвется.
Артур и сам зол, как голодный грифон.
– Если ты думаешь, что наши с тобой отношения могут позволить тебе влиять на меня – забудь! – решительно заявляет он, заперев комнату.
– При чем тут это? – кричит в ответ не менее взбешенный Мерлин. – Людей казнят ни за что, а ты смотришь!
Ему не нравится быть игрушкой принца, но некоторые привилегии это все-таки дает.
– А у меня есть выбор, Мерлин? – почти спокойно спрашивает Артур. – Я сын своего отца, я обязан проявлять лояльность и уважение к его решениям. Это – основа основ. В королевстве запрещена магия, эти люди помогали колдуну. Что непонятного?
– Отец Гвен выковал твой первый меч, – Мерлин внезапно тоже успокаивается. – И первый доспех. А теперь он в темнице, и завтра ему отрубят в голову. За то, что он хорошо делал свою работу.
Артур падает на табурет и хватает кувшин с вином. Мерлин смотрит, как тонкая струйка течет мимо рта – по крепкой шее вниз, под рубашку. Артур, напившись, растирает виноградную дорожку и замирает, глядя в сторону.
– Отец не желает меня слушать, – признается он немного погодя.
Мерлин переминается с ноги на ногу, интуитивно чувствуя, как он должен поступить.
Но до чего же ему этого не хочется…
Он подходит к Артуру, обнимает его сзади и целует в местечко, где шея переходит в плечо. Туда, где только что струйкой стекало вино.
– Ты не виноват. И они не виноваты.
Артур закрывает глаза и запрокидывает голову назад. Мерлин ерошит его волосы на затылке и продолжает.
– Гвен не виновата тоже. Обещай, что сохранишь ей место при Моргане и ее дом, когда казнят Тома.
– Почему ты так о ней печешься? – Голос у Артура жесткий и подозрительный, никак не вяжущийся с расслабленно-спокойным лицом.
– Мы друзья, Артур, – объясняет Мерлин. – Я хочу ей помочь.
Артур поворачивается и ловит губами губы Мерлина.
– Хорошо. Я обещаю, Гвен сохранит место и дом. Иди ко мне.
И Мерлин идет.
Окунается в смешанный с вином запах тела Артура, чувствует вкус его кожи на своем языке, теряется в ощущениях, когда принц усаживает его на стол и раздевает. Мерлин знает: сегодня будет немного по-другому. Они уже делали это так, с проникновением, как будто Мерлин – девушка. Немного масла, немного боли, немного сонной настойки Гаюса потом.
Ничего страшного.
Можно и потерпеть.
Утром Мерлин просыпается совершенно разбитым. Он лежит и пялится в балдахин кровати, и продолжает это делать, даже когда Артур открывает глаза.
– Ты собираешься встать и позаботиться о моем завтраке? – интересуется сонный принц, приподнимаясь и опираясь локтем на подушку.
– Ты сам запретил мне покидать твою постель без разрешения, – лениво напоминает Мерлин, продолжая рассматривать складки ткани.
– Посмотри на меня, – приказывает Артур. Мерлин послушно поворачивается.
Что он там не видел? Все как обычно. Волосам не помешала бы расческа, а рубашку Артуру сегодня надо позакрытей подобрать. Что-то он вчера увлекся, кожа у принца светлая, а засос прямо на шее… Мерлин машинально касается пальцами собственной отметины, испытывая странное чувство. Артур – не женщина, в которую он влюблен, тогда почему свидетельство того, что Артур выбрал его, Мерлина, доставляет такое удовольствие?
Наверное, все дело в иронии ситуации. А может…
Артур перехватывает его руку, и неожиданно целует ладонь. Будто Мерлин – благородная леди. Хотя нет, леди так не целуют, не вылизывают кожу и не царапают зубами основание большого пальца. Мерлин хихикает, когда Артур выдыхает, и воздух опаляет ладонь. Щекотно.
Артур тоже смеется. Снова целует ладонь, теперь уже быстро, коротко и наклоняется к лицу слуги.
– Ты не можешь проваляться весь день в моей постели, – говорит он прямо в губы Мерлину.
– Потому что ты против?
– Потому что я не могу себе этого позволить.
Мерлин улыбается. Его тяготит влюбленность принца, но здесь и сейчас он почти счастлив. Он забрасывает обе руки на шею Артуру и притягивает его к себе, ввязывая в утреннюю возню. Они то ли борются, то ли нежничают, не разберешь. Беспорядочные поцелуи вперемешку с хохотом и руганью прекращаются лишь когда солнечные лучи начинают бить в глаза. Тогда Артур выпихивает Мерлина из постели, одевается и торопливо уходит.
Мерлин умывается оставшейся после принца водой и возвращается к своим обязанностям. Стирка, уборка, конюшни. Потрясающе разнообразная жизнь.
Затем Мерлин узнает, что Утера хотят убить, и за советом он идет к Дракону, хотя и не любит крылатую ящерицу.
– Позволь ему умереть, Мерлин, – равнодушно говорит Дракон. – Пусть Артур взойдет на престол. Не вмешивайся, освободи дорогу для истинного короля.
У Мерлина захватывает дух. Ведь если Артур станет правителем Камелота… Это изменит все! Не будет больше отрубленных голов и костров, Артур не боится магии, как Утер. Его можно убедить, что колдуны не так уж и опасны, а по большей части вообще безвредны.
Артур изменит законы, внесет поправки, те самые, о которых он иногда говорит. Преобразует армию, изменит размер податей, сделает все, что нужно сделать! А еще Мерлин наконец сможет признаться, что он маг. Не будет больше колдовства украдкой и заучивания заклинаний по ночам. Он сможет помочь леди Моргане с ее видениями, наконец-то та поймет, что с ней происходит. А еще, мелькает где-то в подсознании мысль, Артуру придется жениться. Ради королевства и наследника.
И это кончится тоже.
Все, что нужно сделать Мерлину – не вмешиваться. Утер погибнет, его заманит в ловушку Моргана. Мерлин не сомневается, что она справится. Под тонким шелком и белой кожей течет такая же кровь, как у Артура – горячая, дикая. Моргана умеет убивать, и умеет получать удовольствие от убийства. В ее красивых глазах есть что-то безжалостное, рысье – несмотря на все ее слезы при виде казней.
Но принять в одиночку такое решение Мерлин не способен. Он советуется с Гаюсом, и тот отговаривает его.
Артур не готов. Слишком большая ответственность. Он может не справиться.
И Гаюс прав, конечно же, прав, но упустить шанс вернуть все на свои места, освободиться… Мерлина раздирают противоречия, ладони взмокли от пота, по телу бегают мурашки. Ведь это же действительно не убийство. Ну почему он обязан идти и спасать Утера? Что хорошего он видел от короля? В конце концов, даже слугой Артура Мерлин стал по вине Утера.
Слова Гвен меняют дело. Уходя от нее, отправляясь спасать короля, Мерлин окончательно понимает, что он трус. Он не способен на собственное решение. Он не умеет действовать в угоду своим интересам и желаниям.
Он не Артур.
Они опять охотятся. Артур впереди, как обычно. Рыцари – сегодня целых пятеро – не менее привычно держатся сзади. Каждый знает, насколько Пендрагон любит быть первым во всем. Отнять у Артура добычу – это почти как послать его слугу по своему поручению. Верный способ взбесить молодого принца.
Мерлин перехватывает неудобное копье. Он бы и рад не сопровождать Артура на охоте, но этого никто не поймет. К тому же, так спокойнее. И все-таки… Под ногами чавкает (эта часть леса болотистая), Мерлина кусают комары, и он вполне разделяет шепотом высказанное мнение рыцарей. Мол, хорошо бы вернуться домой и пообедать.
Конечно, пообедаешь с Артуром, когда тот почуял след.
– Эй! Мое копье, – требует принц, и Мерлин в очередной раз поскальзывается и врезается в куст. Замечательно. Теперь еще и рубаха вся в листьях и колючках.
– У тебя есть какие-нибудь врожденные таланты? – шепотом ругается Артур, зло забирая оружие.
– У меня нет врожденной грубости и бесчувственности, – огрызается в ответ Мерлин.
– Только врожденная способность раздражать, – не остается в долгу Артур.
Мерлин поджимает губы.
Они в ссоре уже третий день.
Мерлин не знает, из-за чего так бесится принц. Он вообще не понимает, с какого момента все пошло не так. И почему Артур – Артур! – чувствует себя обиженным.
Он еще раз прокручивает события минувших дней. Вот Мерлин в очередной раз совершает подвиг, расправляется с бандитами и спасает Утеру жизнь – при участии леди Морганы. Вот он вечером приходит к Артуру с ужином, и все хорошо, и Мерлину удается отделаться парой поцелуев и уйти спать к себе.
Когда он утром будит принца, все пока что в порядке. А в обед Мерлину говорят, что его не желают видеть и советуют убраться с глаз королевской особы.
Разумеется, он подчиняется.
И уже третий день Артур бесится непонятно из-за чего, хотя в этом есть несомненные плюсы. И даже не просто плюсы.
Мерлин счастлив.
Он точно знает, что, поднимаясь в комнаты принца, он проведет там минимально необходимое для уборки время. Ни минутой больше. Приказы Артура теперь коротки и лаконичны. Подай, унеси, сделай, проваливай.
И, несмотря на любопытство, с чего вдруг он впал в немилость, Мерлин доволен. Он снова крутится у Гаюса, помогает варить настойки, читает Книгу. Он находит интересное заклинание, создающее защитную сферу, и у него появляется время его изучить. Ему удается поговорить с Гвен. Один из вечеров Мерлин проводит, слушая сквозь всхлипы ее рассказы о Томе, и думает, что хозяева все такие. Даже чуткая на вид леди Моргана не понимает, что Гвен просто нужно выплакаться после смерти отца. Не то что бы Мерлину нравится быть жилеткой, но Гвеневера ему симпатична. Да и провести для разнообразия время с девушкой – приятно.
Мерлин думает, что надо бы завести необременительную связь, пока Артур его не трогает. Не с Гвен, конечно, а с другой девушкой. Может быть, с Орией, она как раз недавно…
За спиной Артура появляется чудовище, и Мерлин забывает про все.
Опять. Очередная магическая тварь!
Они бегут, даже Артур поворачивается спиной и несется во всю прыть прочь, а Мерлин… Мерлин со своим везением и неуклюжестью падает на землю. И почти сразу чувствует, как его с двух сторон подхватывают – слева его держит сэр Бедивер, а справа… жесткую хватку принца ни с кем не перепутаешь. Выражение глаз Артура плохо поддается описанию. Гнев, растерянность, страх? Мерлин не знает, ему не до того. Он послушно бежит за принцем, оставляя чудище позади.
– Все в сборе? – спрашивает Артур, оглядываясь, когда они настигают остальных рыцарей. Зверь остался там, в чаще, можно отдышаться.
Из леса доносится отчаянный крик, Артур было дергается на звук, но тут же останавливается. Принца никто не осуждает. Все присутствующие не раз видели смерть и знают, как кричит жертва перед самым концом.
Мерлин ловит еще один взгляд принца – на этот раз полный облегчения.
– Нет сэра Бедивера, – говорит он, чтобы отвлечь внимание рыцарей. Артур иногда совершенно забывает о собственном нежелании афишировать свои постельные вкусы.
Никто не произносит больше ни слова. Им нужно как можно быстрее добраться до Камелота.
– За мной, – приказывает Артур, когда они оказываются в замке. Утера нет, он сегодня отправился в соседнюю деревню. У короля все еще иногда возникает желание посмотреть своими глазами на жизнь подданных. Артур в двух словах описывает Гаюсу напавшего на них зверя, и тащит Мерлина к себе.
Когда дверь с треском захлопывается, отгораживая их от всего остального мира, Мерлин понимает, что спокойной жизни снова пришел конец.
Артур опаляет слугу взглядом – злым и жестким, и садится на кровать. Мерлин наблюдает, как принц снимает сапоги, кожаную куртку, рубашку.
– Артур, я… – начинает Мерлин, делая шаг назад к двери, когда Артур встает.
– Я не разрешал тебе говорить.
Артур подходит к нему и грубо толкает в плечо, а когда Мерлин пытается увернуться, ловит в захват. Как во время их самой первой встречи. Артур немного меняет позицию, теперь он удерживает кисти Мерлина одной рукой. Тот и не пытается вырваться – зачем ему лишние синяки? Все равно ему с Артуром без помощи магии не справится, а применять ее сейчас – самоубийство.
Свободной рукой Артур умело срывает с Мерлина платок и тут же впивается укусом в основание шеи – как его конь когда-то. Мерлин дергается и вскрикивает. Он привык, что Артур осторожен во время любовных игр. Может балансировать на грани боли и удовольствия, но…
Что ж, все когда-то случается впервые.
Артур жестко сжимает его член, прямо сквозь штаны. Мерлину становится не по себе. Одно дело шея и укусы, и другое…
Пальцы разжимаются, Артур проводит ладонью по члену Мерлина. Раз, другой – вжимая, оглаживая, и это приводит к желаемому им результату.
Тело Мерлина привыкло к Артуру, к его прикосновениям, к его запаху. Член медленно поднимается, удобно и привычно ложась в ладонь принца.
– Неуклюжий идиот, – выдыхает Артур. – Я потерял из-за тебя рыцаря.
Мерлина толкают на кровать, лицом в подушку. На раздевание не уходит много времени. Мерлин вдыхает ненавистный запах ромашек, чувствуя, как Артур грубо раздвигает его ягодицы и легонько шлепает, заставляя приподнять таз и расслабить мышцы. Смазанные маслом пальцы входят внутрь, а губы принца скользят по позвоночнику Мерлина. Артур лижет кожу на выступающей левой лопатке и вместо пальцев в заднице Мерлина уже член. Принц ладонью сгребает в горсть мошонку слуги, и тот вдруг чувствует острое, почти болезненное возбуждение. Артур толкается внутрь, отчего Мерлин выгибается дугой и кричит в голос. Ему плохо и хорошо. Болят мышцы там, сзади, но ощущения на этот раз другие, раньше так не было. А еще эти торопливые, лишенные привычного ритма движения ладони Артура на его члене… Мерлин кусает наволочку и вздрагивает. Всхлипывает, когда принц немного меняет угол, и оргазм начинает подкатывать волнами.
– Давай же, – сдавленно торопит его Артур, двигаясь все быстрее, жестче. Мерлина продирает дрожь и начинает трясти как в лихорадке, волосы на лобке становятся влажными от пота, и он кончает.
Хватка принца ослабевает, и Мерлин осторожно переворачивается на спину. Артур лежит рядом. Мощная грудь часто вздымается, и Мерлин бездумно укладывает на нее ладонь, немного слева. Сердце бьется как сумасшедшее, быстро и нервно, и это никак не вяжется с непроницаемо-холодным выражением на лице Артура.
– Ты вырос в деревне, – заговаривает принц.
– Да.
– Так какого черта ты падаешь в лесу на ровном месте? – интересуется Артур, сбрасывая ладонь Мерлина и резко садясь на кровати.
– Я неуклюжий, так всегда было.
– И как прикажешь научить тебя нормально ходить?
Мерлин смотрит на чуть сгорбленную спину Артура и понимает.
Вот значит, каков Пендрагон, когда ему страшно. Агрессивен и груб. Как предсказуемо.
Мерлин сам не замечает, как начинает смеяться. Сначала тихо, а потом уже не таясь, взахлеб. Артур оборачивается, у него кривятся губы, но в глазах вместо «я тебя сейчас убью» растерянное «что с тобой?».
– Ты как моя мать, – всхлипывает от смеха Мерлин. – Я помню, какую оплеуху она мне залепила, когда я чуть не свалился в чан с кипятком.
Артур шипит, опирается рукой на постель с другой стороны от Мерлина и легонько шлепает его по скуле свободной ладонью.
– Ты… да я тебя в следующий раз сам скормлю кому-нибудь, – бессильно угрожает принц. Мерлин кивает, соглашаясь, что это будет справедливо. Артур качает головой, а затем наклоняется и начинает его целовать, как в самую их первую ночь. С совершенно неприличной и недостойной великого воина и будущего короля нежностью.
Спустя час они стоят в зале вместе с Гаюсом, Утером и рыцарями, бывшими утром с ними на охоте. Мерлин вполуха слушает про Рыкающего Зверя или как там его назвал учитель. Он все еще под впечатлением от очередного разговора с Артуром.
Так удачно почивший сэр Бедивер, оказывается, собирался покинуть Камелот и вернуться в родовой замок. И не нашел ничего лучше, чем спросить Артура, не отпустит ли тот с ним своего никчемного слугу? Мол, сэр Бедивер находит Мерлина забавным, кроме того, тот – ученик великого Гаюса, а дома у сэра Бедивера больной отец.
«И если ваше высочество все равно недовольно службой Мерлина…»
О покойном плохо думать нехорошо, но Мерлин все равно считает почившего безнадежным кретином. То есть, ясно – никто не в курсе, что принц одарил своего слугу сердечной привязанностью, – но в замке Мерлина давно не трогают. Принцип «если вы хотите что-то сказать Мерлину – скажите мне» Артур донес до окружающих очень четко. Что ж, сэра Бедивера оправдывало только то, что он пробыл при дворе чуть больше двух месяцев и не успел проникнуть в тонкости взаимоотношений своего господина и его вернейшего слуги.
Артур тоже хорош! Решил, что Мерлин хочет сбежать. Болван, если бы он хотел, он бы сбежал давно. И не стал бы терпеть все это. Хотя…
В этот раз было неожиданно хорошо, несмотря на то, что Артур опять решил перепутать его с девчонкой. Мерлин все еще занимается самокопанием, чувствуя, что щеки слегка горят, когда Утер отпускает всех.
– Разбудишь меня завтра пораньше, – говорит Артур, покидая залу.
– Хорошо, – кивает Мерлин, и собирается уйти вслед за Гаюсом. Король разрешил поискать в книгах побольше информации о Звере, Мерлин должен помочь.
– Подожди, – приказывает Артур. Гаюс недоволен возникшей задержкой и раздраженно машет Мерлину.
– Я тебя догоню, – говорит тот, и поворачивается к принцу. – Что?
– У тебя румянец, – шепчет Артур, украдкой касаясь его щеки, и улыбается. – Вот здесь.
– Ты идиот, – так же шепотом отвечает Мерлин, уворачиваясь и еще больше краснея. – У меня полно дел, сир.
– Иди, – отпускает его Артур. – И научись до завтра нормально ходить! – кричит он вдогонку.
Мерлин на бегу качает головой.
Его хозяин все-таки невыносимый придурок.
Утро сулит солнечный, погожий день. Вчерашние рассказы Гаюса о Звере, чей укус смертелен, кажутся Мерлину не такими уж и страшными. Во дворе рыцари недовольно лязгают доспехами (еще бы, металл быстро нагревается на солнце), Гаюс напоминает, что им всем нужно быть осторожными, король Утер наверху, наверняка достает Артура отцовскими наставлениями. Все как всегда.
У Мерлина нет дурных предчувствий. Он успел уверовать, что когда они с Артуром вдвоем, ничего совсем уж плохого не случается. Их судьбы связаны, вместе они непобедимы. Что им какая-то тварюга?
– Мне надо идти, – прерываетМерлин очередную тираду Гаюса и ныряет в коридор.
– Вот ты где. – Артур появляется невесть откуда. – Пошевеливайся, нам пора выезжать.
Принц идет впереди, шагая широко и легко. Кольчуга и меч абсолютно не стесняют Пендрагона. Мерлин улыбается и следует за ним. Сейчас будет его любимая часть.
– …за любовь к Камелоту! – провозглашает Артур, подбадривая своих рыцарей и настраивая их на победу. Если кто-то сегодня умрет, то его последние мгновения будут освещены пониманием, что жертва не напрасна. Мерлин гордится Артуром в такие минуты – когда видит в нем не самодовольную задницу, а будущего великого короля.
Момент портит непричесанная зареванная леди Моргана. Она кричит, что они не могут отправляться, что Артуру грозит опасность и умоляет: останьтесь, останьтесь, останьтесь.
– Возвращайся в постель, – грубо осаживает ее Артур. Мерлина что-то словно дергает изнутри. Тон, которым Артур это говорит, сами слова – все это непонятным образом задевает.
– Я позабочусь о ней и отведу к Гаюсу, – обещает он Артуру и сбагривает Моргану ближайшему парню из стражи. Мерлину сейчас не до истерик провидицы, хотя он успевает привычно шепнуть ей, что присмотрит за Артуром.
Они отправляются в путь.
Зверь появляется из ниоткуда, змеиная голова с горящими глазами извивается, пляшет перед глазами. Вместо страха остается только растерянность. Мерлин пытается придумать, как помочь Артуру, когда Зверь нападает. Принц падает, кольчуга глухо звенит, Мерлин кричит во всю глотку, размахивая факелом, пытаясь отвлечь тварь. Голова поворачивается, капюшон надувается, и мешкать дальше нельзя. Магия теплой волной прокатывается по телу, меч Артура взмывает в воздух, и Мерлин с размаху загоняет его Зверю в пасть. Тварь конвульсивно дергается, падает и замирает. Мерлин несется к Артуру со всех ног, прогоняя стучащую в висках мысль «неужели, неужели, неужели…» – закончить ее словами он никак не может.
Слишком страшно.
– Артур, оно тебя не укусило? Артур! – Мерлин дотрагивается до тела принца, пальцы пачкаются в крови. – Кто-нибудь, помогите!
Голос срывается на крик, а никого нет. Артур так и не приходит в себя, вокруг опять пахнет кровью и смертью, и Мерлину кажется, что он сходит с ума.
– Артур! Артур, очнись! Очнись!..
– …да очнись же ты!
Мерлин открывает глаза. Артур хмурится, нависая над ним.
– Мало нам одной Морганы с ее кошмарами! Теперь еще ты? Мерлин, ты не благородная девица! – ворчит разбуженный принц. – Что тебе такое снилось, что ты стонал и орал что-то невнятное?
Мерлин часто моргает, пытаясь прийти в себя, вернуться в реальность, где он лежит в постели Артура, за окном ночь, на тумбочке горит свеча, а рядом все уставлено склянками Гаюса. Он поворачивается и жадно выпивает приготовленную заранее воду. Артур не страдает от жажды, а у Мерлина сохнет горло.
– Эй, – окликает его принц. – Так что тебе приснилось?
– Неважно, – качает головой Мерлин, садясь на кровати и свешивая ноги вниз. Пол приятно холодит ступни.
– Когда ты научишься отвечать на поставленные вопросы? – злится за его спиной Артур.
– Когда ты потеряешь ко мне интерес, – отвечает Мерлин. – Ведь тогда малейшее неповиновение будет грозить мне темницей, а мне там не нравится.
– Замечательно, – саркастически ворчит Артур. – Ты просто напрашиваешься сейчас на пару дней в компании подстилки из соломы и стражи.
– Тебе не понравится трахаться на соломе, она колкая, пыльная и жесткая, – с деланным равнодушием говорит Мерлин.
– А с чего ты взял, что я приду? Я вполне обойдусь пару дней…
– Мне снилось, что ты лежишь раненный тем Зверем, – перебивает его Мерлин. – В пещере. Я звал на помощь.
Мерлин поворачивается. Артур лежит и смотрит вверх.
– Я жив. Гаюс меня вылечил, – после паузы говорит он, не глядя на Мерлина.
– Я знаю.
– А где был ты? – вдруг спрашивает принц. – Я помню отца у своей постели, Гвен…
– Я ездил по поручению Гаюса, за цветками для настойки. Они не везде растут, и для лекарства нужны свежесорванными. – Мерлин лжет, но Артур все равно не разбирается в лекарском деле.
– Сложно было их добыть?
– Не слишком. Нет ничего героического в том, чтобы сорвать пару цветков... Вам нужно поспать, сир. Прости, что разбудил.
Артур ничего не отвечает, послушно закрывает глаза. Спустя несколько минут его дыхание выравнивается, он вообще быстро и легко засыпает. Походная привычка.
Мерлин же знает – несмотря на усталость, сон к нему сейчас не придет. Отчасти он зол на Артура, за то, что тот не дал досмотреть ему кошмар. Может, хоть так он бы смог восстановить толком те два дня. Сейчас же вместо воспоминаний полный сумбур.
Слова Гаюса, который раз за разом повторяет, что спасения нет. Мелькающие перед глазами страницы Книги, где так и не отыскивается нужное заклинание. Бездушный голос Дракона: «Юный Пендрагон должен жить – неважно какой ценой». Рваная тряпка вместо флага на лодке. Красное платье Нимуэ и грохот в небесах. Сухие губы Артура и набрякшая кровью повязка.
«Чью жизнь ты отдал, Мерлин?»
Звук собственных шагов, от стены до стены, когда он ждет, поможет ли лекарство. И рвущийся наружу вздох, вспыхивающая внутри, обжигающая горло радость.
«Принц жив».
А потом – запах мокрой шерсти от маминой красной накидки и холод кроличьей лапки в руке.
«Я думал – ты мой друг!» выкрикнутое в пасть Дракону. Вот и пригодилось выученное во время размолвки заклинание защитной сферы…
«Друг», – усмехается Мерлин про себя. Ему не откажешь в умении выбирать друзей – один вынудил его стать своим любовником, другой – пожертвовать жизнью матери.
Разговор с Артуром. Странный и тревожный.
– Ты идиот, причем – королевский.
Артур крутит кубок в пальцах.
– Ты когда-нибудь изменишься, Мерлин?
– Нет, иначе тебе станет скучно.
Артур улыбается и выглядит неожиданно беззащитным. Наверное, все дело в повязке на руке.
– Обещай мне, что если наймешь другого слугу, не возьмешь подхалима.
– Если ты пытаешься уволиться…
Артур разминает руку и прячет глаза. «Если ты хочешь уйти от меня» – переводит для себя Мерлин.
– Нет, я рад быть твоим слугой до самой смерти.
«Я никогда тебя не брошу, Артур. Мое предназначение не позволит».
Мерлин неожиданно отчетливо вспоминает выражение глаз принца, когда он уходил. Настороженность и непонимание, смешанные с привычной уже нежностью.
Но тогда это не слишком его волновало, все мысли были заняты умирающей матерью.
Мерлин выдыхает и переворачивается на бок, Артур во сне прижимается к нему сзади.
Теперь перед глазами – письмо Гаюса, еще пахнущее чернилами. Ровные строчки, шелест бумаги.
«Жертвовать собой ради тебя – огромная честь. Ты всегда будешь сыном, которого у меня никогда не было».
Мерлин трет глаза рукой. Это не слезы, просто…
– Спи уже, плакса, – слышит он сонный голос Артура. Принц лениво чмокает его куда-то между плечом и шеей. – Все живы. Спи.
И Мерлин действительно засыпает.
Продолжение в комментариях
URL записиДля: Всех участников и читателей феста
От:
Название: «Лабиринт»
Пейринг: Артур/Мерлин, упоминание Мерлин/ОЖП, Артур/Гвен, Гвен/Ланселот, ОМП/ОМП
Рейтинг: NC-17
Жанр: angst, romance
читать дальше
Лабиринт
Может быть, в этом все дело. Не думать, где выход, а понять, что жизнь – это распутье, на котором ты стоишь прямо сейчас. Тогда и лабиринт исчезнет – ведь целиком он существует только у нас в уме, а в реальности есть только простой выбор – куда дальше.
В. Пелевин «Шлем ужаса»
В. Пелевин «Шлем ужаса»
Глава первая
Все начинается с единорога.
Артур не слушает Мерлина. Охотничий азарт важнее слов слуги, кровь у принца горяча, и жажда насилия, выпестованная с детства, дает о себе знать. Мертвое животное лежит у ног охотника, и Мерлин еще не знает, что именно сейчас начинается цепь событий, которая в конечном итоге приведет к тому, что происходит с ним теперь.
Но он не умеет предсказывать будущее. Для Мерлина оно также туманно, как и для любого другого смертного. И мертвый единорог пока всего лишь мертвый единорог. Не более того.
Когда в Камелоте начинается голод и высыхает источник, он не может ничего поделать. Мерлин знает, что это магия, но как с ней бороться? Нет нужного заклинания, нет спасения и уже, кажется, нет сил его искать. Выход находится сам, но теперь все зависит исключительно от Артура, от того, сможет ли он пройти испытания. Успешно справившись с первой проверкой, принц проваливает вторую.
И ему приходится ступить в лабиринт. В ловушку, выхода из которой нет.
Мерлин хорошо помнит, как все было. Свежий морской ветер, тяжелый мокрый песок, грубый деревянный стол с двумя кубками.).
И Артур, выпивающий яд.
Да, Мерлин хорошо помнит, как это было. Как он бросился к мертвому, (ему так казалось), телу принца, звал его по имени, наверное, даже плакал и никак не мог поверить – неужели это действительно случилось? Он не уберег Артура.
Не защитил.
Не спас.
Когда он узнаёт, что Артур всего лишь в беспамятстве, что испытание пройдено и Камелот спасен, у Мерлина вообще не остается эмоций. Он не чувствует даже облегчения, лишь усталость и тупое равнодушие. Примерно в таком же настроении он возвращается домой. Он думает – хорошо, что все закончилось. Артур, кажется, понял свои ошибки. Ведь недаром же он решил похоронить единорога?
Прекрасное животное оживает, и вместе с ним потихоньку начинает оживать Мерлин. Когда они с Артуром приходят к замку, Мерлин уже почти прежний. И он не замечает, что с принцем что-то не так.
Артур несколько напряженно настаивает на том, чтобы Мерлин побыл хорошим слугой и помог ему сегодня раздеться. На принце нет тяжелых лат, а Мерлин так устал, но отговорки не помогают.
Приходится тащиться в покои его высочества. Мерлин ворчит на беспомощность королевских особ, на их жестокость и своеволие. Как всегда – отчасти взаправду, отчасти в шутку. Артур не огрызается.
И, наверное, не слушает. У принца лихорадочно горят глаза, он часто облизывает губы, а когда Мерлин случайно задевает ладонь Артура, то замечает, что кожа влажная. Но это не его ума дело. Незаданные вопросы остаются незаданными.
Мерлин расстилает постель и собирается уходить. На принце из одежды только нижние штаны – его любимый наряд для сна.
– Спокойн…
Договорить привычное пожелание Мерлину не удается. Артур удерживает его, когда Мерлин делает шаг к двери. Принц крепко сжимает предплечья слуги и смотрит. Пристально, ищуще, настойчиво.
Мерлину становится страшно.
– Никогда больше так не делай, – шепчет Артур, продолжая всматриваться в его лицо. – Слышишь?
Мерлина встряхивают – легко, без особых усилий, но зубы все равно стукаются друг о друга. Мышь, с которой играет кошка – вот кто он сейчас.
– Не делать чего?
Артур закрывает глаза и делает неторопливый глубокий вдох, а затем выдыхает воздух. Когда он снова открывает глаза, взгляд у него мягкий, непривычно нежный, теплый.
– Не пытайся отдать за меня жизнь, – говорит он, отпуская Мерлина, и проводит большим пальцем по острой скуле. – Ты не один из моих рыцарей. Ты мой слуга. Твоя забота – приносить мой завтрак. Убирать в моей комнате. Чистить доспехи. Одевать меня по утрам и раздевать перед сном. Но не умирать за меня, понимаешь?
Каждое слово Артура – словно камешек, брошенный в воду. От него идут круги, заставляя Мерлина понять. Осознать. Поверить.
Пока он ищет, что сказать в ответ, ладони Артура осторожно ложатся ему на шею, пальцы ерошат волосы, ласкают затылок, задевают основания ушей. Прежде, чем какой бы то ни было ответ срывается с губ Мерлина, Артур наклоняется и целует его. Уверенно и спокойно, не сомневаясь в отдаче, в чужом желании.
Но желания нет. Мерлин уважает Артура, считает другом, знает, что должен оберегать его, заботиться о нем. Он привязан к принцу, но не так. Совсем не так.
Увы, Мерлин молод, и из-за постоянной службы у него не так уж и много времени на себя. А тем более – на личную жизнь. Тело откликается на ласковые прикосновения, на щекочущее губы чужое дыхание, на скользящую по спине ладонь.
– Мерлин, – улыбается Артур, целуя его снова. Скулы, губы, подбородок. – Мерлин… Больше – никогда, – вдруг яростно добавляет он.
Артур непредсказуем, как морской прибой. Нежность сменяется грубостью. Артур прикусывает Мерлину губу, недовольный слишком целомудренным поцелуем, посасывает язык – зло и жестко, заставляя задыхаться и судорожно цепляться за обнаженные плечи принца. Мерлин чувствует, как ему задирают рубаху. На бедрах, наверное, утром будут синяки – если Артур сейчас же не прекратит мять его задницу.
Артур не прекращает. Но движения опять становятся плавными, нежно-ленивыми, чувственными. Подушечки пальцев скользят по пояснице, оглаживая покрытую мурашками кожу. Пах принца вжат в его собственный, и чужая эрекция, мощная, заставляющая сильно натянуться тонкую ткань, вызывает ответную реакцию у Мерлина, все еще не осознающего до конца, что происходит. Артур действительно планирует?..
Мерлин поднимает глаза и чуть не задыхается. Таким принца он еще не видел и видеть не хотел. Этот взгляд – полный желания и страсти, должен быть предназначен какой-нибудь женщине, благородной леди, да той же Моргане или Гвен! Но не ему, не Мерлину. Мерлин не хочет.
Мерлина никто не спрашивает.
Артур до смешного серьезен, он быстро и прерывисто дышит. Мерлин будто завороженный наблюдает, как раздуваются ноздри принца, как влажно блестят в полумраке комнаты губы, каким мощным кажется разворот плеч. Артур уверенно кладет обе ладони на ягодицы Мерлина и сильнее притягивает Мерлина к себе, одновременно утыкаясь лицом в его шею. Губами он отодвигает край платка и впивается в кожу, прикусывает, скользит по ней горячим мокрым языком, заставляя Мерлина торопливо сглотнуть. Что бы Артур не вытворял, в умении ему не откажешь.
Конечно, можно сейчас оттолкнуть принца и уйти, но Мерлин хорошо помнит бездыханное тело на берегу, когда он думал, что Артур умер. Что он не смог его спасти. И если Артур сейчас хочет этого… Мерлина слишком терзает смешанное чувство вины за не-спасение. Или он слишком рад, что они выжили. Оба.
Когда Артур снова его целует, Мерлин неуверенно обнимает принца и слегка запрокидывает голову. Разрешая. Отдавая себя во власть человека, которому, как он знает, суждено распоряжаться его жизнью и судьбой. Артур опаляет его взглядом из-под ресниц – тяжелым, полным неприкрытого артуровского «хочу».
Мерлин сам развязывает шейный платок и стягивает с себя рубашку. Медленными, покорными движениями. Артур жадно смотрит, замерев, не двигаясь, не дыша. Не пытаясь помочь.
А потом улыбается, обнажая чуть заостренные книзу, как у хищника, зубы. Мерлин знает эту улыбку. Она появляется, когда Артур выигрывает турнир или закалывает очередного монстра. Но страх уже заменило тянущее возбуждение, стыдное и сладкое, свернувшееся комком внизу живота. Все предстоящее – запретно и невозможно, но уже – желанно и неотвратимо.
Мерлин облизывается, слегка встряхивает головой и подается вперед, целуя Артура. Одна ночь, праздник спасшихся. Дань жизни. Как в ритуалах для Старых богов.
Артур откликается на прикосновения, впускает язык Мерлина в свой рот, позволяя облизывать, изучать, посасывать. Мерлин входит во вкус. Как давно у него никого не было? Он не помнит. Но с последней попойки для слуг, где он неплохо провел время с какой-то девчонкой с кухни, прошло много времени. Много больше, чем организм мог ему простить.
И пусть эти ласки неразумны, Мерлин просто не может сопротивляться. Он скидывает башмаки и легко переступает через штаны, когда Артур справляется с завязками. Стыда нет, все-таки с невинностью он попрощался довольно давно. В деревне такие вещи вообще случаются рано.
Теперь уже Мерлин и сам не менее жаден, чем Артур. Он прикусывает мочку уха, и целует местечко за ним, скользит губами по солоноватой коже, облизывает уголки рта, спускается к подбородку, ключицам и снова возвращается к губам.
Артур совершенно фантастически целуется, Мерлину жаль упускать удовольствие. Но решает сегодня принц.
Артур, все еще одетый, несмотря на то, что очертания члена под штанами проступают даже слишком хорошо, толкает Мерлина на разобранную постель и нависает над ним. Вглядываясь, будто пытаясь запомнить все. И широко распахнутые глаза, и наливающиеся кровью засосы, и растрепанные волосы, и худые бедра, и стоящий член.
И снова улыбается. С сумасшедшей, несвойственной ему нежностью. Мерлин «плывет», его глаза полузакрыты, а пальцы судорожно сжимают простыни – выбеленные, прополосканные в настое ромашки. Он чувствует сладкий травяной запах даже сквозь их собственные запахи, мускусные, почти звериные. Артур выдыхает и ведет раскрытой ладонью по телу Мерлина. Грудь, живот, одно бедро, снова живот – так близко от… но он не дотрагивается до члена, а оглаживает выступающие на бедрах косточки, чтобы в следующее мгновение склонится и поцеловать их. Легко-легко, обжигая дыханием и царапая сухими губами. Мерлин судорожно выдыхает и распахивает глаза.
– Попроси, – говорит Артур, и Мерлин будто ждет этих слов.
Он сам не узнает своего голоса, и никак не может сказать, что он хочет больше всего и как, но Артур понимает. Он накрывает ртом член, осторожно обхватывая его губами, и начинает сосать. Мерлин не может сказать, хорош принц, или его действия неумелы. Видимо, все же хорош – возбуждение достигает предела. Мерлин случайно опускает взгляд, видит ритмично двигающуюся светловолосую голову, ощущает, как Артур чуть царапает ногтями внутреннюю сторону бедер, где кожа нежная, тонкая, такая чувствительная к любому прикосновению – и сдерживаться становится невозможно. Он кончает, вцепившись пальцами в светлые, влажные на затылке волосы. Он хочет выгнуться вслед за уходящим ощущением, но рука Артура уверенно ложится ему на живот, прижимая к кровати.
Мерлин лежит, пытаясь отдышаться. Артур сидит рядом. Спокойно, не делая попыток дотронуться, не желая ничего для себя. Как будто не замечая все еще натягивающую штаны эрекцию. Артур выглядит удовлетворенным. Счастливым. Влюбленным.
Мерлин неловко улыбается, садится на кровати, опираясь на руку, и тянется к нему. Короткий поцелуй, без былого жара, но тут Мерлин запускает руку Артуру в штаны, и тот стонет в голос, стоит пальцам обхватить член. Хватает буквально нескольких движений, Артур цепляется за худые плечи Мерлина, и невнятно бормочет какое-то слово. Еще один поцелуй, быстрый, жадный, в попытке ухватить напоследок самое сладкое.
Мерлин смотрит на влажные губы Артура и его запрокинутую назад голову. Сперма выплескивается ему на пальцы. Когда Артур затихает, Мерлин вынимает руку из штанов принца, вытирает ее прямо о простынь – какая разница, сейчас не до того, – и оказывается пойман в кольцо рук.
– Люблю, – выдыхает ему Артур в шею. – Люблю тебя. Люблю.
Мерлину остается только обнять принца в ответ и позволить уложить так, как Артуру нравится.
Он бы рад подумать над произошедшим или хотя бы толком испугаться признания Артура, но вместо этого он погружается в сон. Под тот же безнадежный шепот.
«Люблю тебя, Мерлин. Люблю. Люблю».
Глава вторая
Мерлин просыпается раньше принца. Привычка вставать затемно дает о себе знать. Он зябко ежится – в камине вместо привычного пламени зола, а каменный замок высасывает любой намек на тепло. Мерлин садится – так, чтобы не потревожить Артура, – и растирает лицо ладонями, сгоняя сон. В кои-то веки ему не хочется нырнуть обратно под одеяло, напротив, он желал бы очутиться подальше отсюда. Пусть даже в том темном ущелье, где растут травки Гаюса, и куда его регулярно гоняют их собирать.
Но обязанности слуги никто не отменял, поэтому Мерлин нехотя покидает постель и, поджимая от холода босые ступни, делает несколько шагов к оставленным давеча штанам и башмакам. Он как раз успевает натянуть одну штанину, когда спиной чувствует взгляд.
Он не ошибается в своих подозрениях. Артур, с всклокоченными волосами и неприлично припухшими губами, сонно моргая, смотрит на него. Мерлин торопливо, путаясь в завязках, одевает штаны.
– Что это ты делаешь? – спрашивает Артур.
– Одеваюсь, сир. В замке так принято – ходить одетым. В одежду, – поясняет Мерлин. Он не может даже примерно предсказать реакцию принца на все случившееся.
Иногда Мерлин думает, что лучше бы он посвятил всю жизнь выслеживанию и убийству особо опасных магических существ, чем исполнял обязанности королевского слуги.
Артур зевает, рывком откидывает одеяло и встает с кровати. Принц шлепает по каменному полу к Мерлину, кладет ему руку на плечо и пару секунд молчит.
– Мерлин, – наконец, заговаривает он. – На будущее: мою постель покидают только с моего разрешения. А теперь дуй за завтраком.
Мерлин кивает, натягивает башмаки и на лету ловит свою рубашку – Артур не склонен проявлять излишнюю заботу. Мерлин уже собирается открыть дверь, когда его останавливает приказ.
– Платок надень!
– Что? – нервно переспрашивает Мерлин.
– Твой платок, – напоминает Артур. – Повяжи его. Не думаю, что я готов выслушивать от отца замечания по поводу того, с кем я сплю.
Мерлин чувствует, как у него начинают гореть щеки. Платок занимает свое законное место, и Мерлин вырывается на свободу. Закрыв дверь, он на минуту прислоняется к холодной и немного влажной каменной стене. Он чувствует себя как пьяница, встречающий рассвет – хмель еще не выветрился, реальность вокруг немного не такая, как обычно, но трезветь ты уже начал. И очень хочется засунуть голову под подушку и хотя бы перед самим собой попытаться сделать вид, что ничего не было.
Мерлин слышит вдалеке металлический лязг и голоса: стража делает утренний обход. Это позволяет очнуться и немного прийти в себя. Мерлин бежит вниз, перепрыгивая через ступеньки, вспоминая по дороге, как это – улыбаться. На кухню он входит уже привычным Мерлином.
Там жарко, пахнет свежим хлебом и парным молоком. Роланд в углу сбивает масло, а Бэсси, старшая кухарка, мнет тесто крупными, по-мужски сильными руками. В замке много ртов, надо торопиться.
– Завтрак для принца Артура, – оповещает Мерлин, быстро собирая еду на поднос.
– Возьми еще пирога, – улыбается Бэсси; проводит рукой по лбу, оставляя мучной след. – И не только для принца.
Мерлин благодарит, отрезает пару кусков, и спешит наверх.
Артур уже одет, а в камине горит огонь – принц как раз шевелит поленья, когда Мерлин входит в комнату.
– Долго возишься, – ворчит Артур, усаживаясь за стол.
– Ты недооцениваешь размеры замка, – отвечает Мерлин, успокаиваясь. Артур ведет себя нормально. Вчерашние признания – это помрачения рассудка. Мерлин улыбается и усаживается рядом. Конечно, это вольность, но принц смотрит на такие вещи сквозь пальцы. Мерлин утягивает свой кусок пирога и с удовольствием откусывает.
– Эй! – возмущается Артур.
– Это мой, – отвечает Мерлин с набитым ртом. – Если бы Бэсси меня меньше любила, нам бы обоим не досталось ни кусочка.
– Что еще за Бэсси? – деланно-равнодушно спрашивает Артур.
– Старшая кухарка. Говорит, я напоминаю ее зятя. Такой же худой и дурной, – болтает Мерлин, расправляясь со своей порцией.
Артур что-то мычит, давая понять, что согласен с описанием неведомой ему Бэсси, и тянется к кубку с водой.
– Какие будут распоряжения на сегодня?
Мерлин встает из-за стола, отряхивает крошки с рубахи на пол. Все равно подметать, какая разница.
– Отдай мои доспехи Тому, они погнулись, нужно выправить, – говорит Артур. – А потом как обычно – стирка, уборка, конюшни. Все, как ты любишь, Мерлин.
– Ты невероятно щедр.
– Цени.
– Непременно, – отзывается Мерлин. – Сегодня ты не будешь гонять рыцарей?
– Нет, меня ждет отец для обсуждения важных государственных дел, – отвечает Артур, подходит к стоящей в стороне кадке с водой.
– Будете обсуждать, сколько запасти на зиму зерна и сена? – высказывает предположение Мерлин, слыша зябкое фырканье Артура. Естественно, вода ледяная.
Артур дает ему подзатыльник и улыбается.
– Работай, Мерлин.
День проходит в хлопотах. Мерлин мечется между кузнецом, покоями Артура и конюшней. Сегодня он делает все сам, без применения магии. Он изматывает себя работой, стараясь не думать и не вспоминать. И все же, нет занятия бесполезнее, чем прятаться от самого себя.
Нет, из-за самой близости с принцем Мерлин не переживает. Случилось и случилось. Жизнь – она такая, всякое бывает. Ему ли не знать. Но…
Мерлину было бы намного проще, если бы он мог счесть вчерашнее капризом Артура, желанием развлечься, получить непривычные и острые ощущения. Но воспоминания о томительной нежности Артура, о его поцелуях, о бессвязном «люблю» не позволяют списать их совместную ночь на прихоть или каприз.
«Артур в меня влюблен», – озвучивает сам для себя Мерлин, выметая из стойла навоз. Жеребец Артура насмешливо фыркает рядом, и Мерлин вполне с ним соглашается. Большей глупости и представить невозможно.
Но в Камелоте чего только не случается, и можно попытаться сделать вид, что влюбленность Артура – правда. Мерлин вздыхает и откладывает метлу в сторону. Он в растерянности.
Самый простой способ – пойти и поговорить с Артуром. Объяснить, что Мерлин видит в нем будущего правителя Камелота, считает честью служить ему и благодарен за дружбу, но все остальное – это не для него, не для Мерлина.
И поступить так нельзя.
Артур – гордец, Артур не привык проигрывать. Отвергнуть его чувства – это, конечно, не смертный приговор, но конец всяким отношениям между ними. Артур не простит отказа, он отошлет Мерлина домой, и Альбиона не будет, предназначение останется невыполненным.
Мерлин чихает от пыли, наваливая свежее сено в стойло, и утирает нос рукавом. Значит, нужно действовать иначе. Но как?
Заставить Артура влюбиться в кого-нибудь другого? В книге наверняка есть заклинание или приворот…
Мерлин качает головой. Он не сможет так поступить с Артуром.
Может, вызвать у принца отвращение? Но Мерлин понятия не имеет – как. Артур хорошо знает его. И любит (если любит) таким, каков он есть. Что Мерлин может выкинуть такого, чтобы принц вдруг…
Даже если он найдет способ, кто гарантирует, что, наигравшись, Артур не решит избавиться от разонравившегося любовника? И тогда их судьбы разойдутся в разные стороны. Тупик.
Из размышлений Мерлина выводит артуровский любимчик, та еще скотина, характером весь в хозяина. Конь больно кусает Мерлина за плечо, намекая, что хочет вернуться домой, раз уж его стойло снова чистое. За что и получает сначала по морде, а потом огрызок яблока.
Так ничего и не придумав, Мерлин поднимается наверх. В комнатах Артура он уже убрался, но сегодня принц по обыкновению будет принимать ванну. Нужно принести воды.
Тяжелые ведра оттягивают руки. Когда он тащится с последними двумя, спина отваливается, а суставы пальцев белые от напряжения. Мерлин, конечно, вынослив, но есть предел и его силам. Не доходя примерно полпути, он останавливается, чтобы поудобнее перехватить деревянные дужки, и чувствует необъяснимую легкость.
– Дверь откроешь, – ворчит ему в шею Артур, забирая ведра.
– Отдай, – возражает Мерлин, машинально растирая ладони. – Если кто-то увидит…
– Скажу, что это вместо тренировки, развиваю руки, – говорит Артур. – Мерлин, шевелись, иначе и правда придется объясняться. Я хочу вымыться, у меня раскалывается голова от отцовских нравоучения и чертовых цифр, а ты стоишь и препираешься. Колодки по тебе плачут.
– Понял, понял, – соглашается Мерлин, торопливо шагая впереди Артура. Тот идет так, будто у него в руках не налитые доверху ведра, а букет фиалок для Морганы. Мерлин вдруг понимает насколько Артур силен. По-мужски, физически силен. Неожиданно Мерлин осознает (хотя это осознание на первый взгляд ни с чем происходящим не связано), что ему никуда не деться от Артура. И он сделает все, что принц пожелает.
Потому что иного выхода все равно нет.
Мерлин широко распахивает дверь в комнату Артура, чтобы тот смог войти. Принц, размашисто шагая, подходит к уже почти полной ванне, и выливает туда воду. Мощный всплеск, глухой стук удара – когда дерево ведер сталкивается с каменным полом, – и короткий вздох.
– Будешь сначала мыться или ужинать? – спрашивает Мерлин, закрывая дверь.
Артур трогает воду. Хорошо, что Мерлин загодя ее вскипятил.
– Слишком горячо. Сначала поем, – решает принц, садясь за стол. Мерлин встает сзади, привычно прислуживая. Артур ест быстро и молча. Значит, Утер за делами забыл отпустить сына пообедать. Неудивительно, старый король питается меньше и реже, он и понятия не имеет, сколько еды нужно Артуру, чтобы тот мог драться, охотиться, тренировать и давать подзатыльники нерадивым – в общем, чтобы быть Артуром.
Мерлин замечает, что кубок принца опустел и берется подлить вина, но забывает про укус в плечо. Тяжелый кувшин чуть не выпадает из внезапно ослабевшей руки. Мерлин с шипением успевает поставить его на место и начинает растирать плечо. Артур удивленно хмурится.
– Что у тебя с рукой? Утром все было нормально.
– Твой конь меня укусил, пока я чистил его стойло, – жалуется Мерлин.
– Видимо, он счел твою работу непозволительно медленной, и его нельзя за это упрекать, – отвечает Артур, вставая с кресла и бесцеремонно притягивая Мерлина к себе.
– Что ты делаешь?
– Собираюсь посмотреть, насколько серьезно тебя изувечил мой конь, – говорит Артур, стягивая с Мерлина рубаху. В комнате тепло – и от горящих дров, и от горячего пара из ванны, но у Мерлина все равно бегут по телу мурашки, когда Артур осторожно обводит пальцами синяк.
– Хорошо хватанул. Ничего, завтра я буду весь день верхом. Убегается и прекратит чудить.
Артур отдает Мерлину его одежду, не делая больше никаких попыток дотронуться. Принц сам наливает себе вина, парой глотков опорожняет кубок, и Мерлин решает, что обошлось.
Он ошибается.
Пока Артур – теперь уже неторопливо – смакует третий и последний на сегодня кубок, Мерлин спускается в кухню, отнести грязную посуду. Возвратившись, он подходит к ванне и пробует воду.
– Она достаточно остыла. Можешь купаться, – говорит Мерлин, собираясь покинуть комнату. У них так заведено. Артур моется сам, а уже утром Мерлин выливает остывшую воду и убирает ванну.
Принц ловит его за рукав, когда Мерлин проходит мимо. Слуга замирает, но сегодня все иначе. Артур ограничивается прикосновением, пальцы легонько скользят по запястью.
– Спокойной ночи. Учитывая твою травму и мой завтрашний ранний подъем… Спокойной ночи.
Мерлин чувствует, как его отпускают. Он неуверенно улыбается, надеясь, что ему удастся изобразить хотя бы намек на разочарование, и желает Артуру хорошо выспаться.
Видимо, его лицедейство удается. Артур кивает и отправляется к ванне, попутно стягивая рубаху и снимая друг об друга сапоги. Мерлин торопливо уходит к себе, опасаясь, что он не успеет улизнуть и его опять схватят, обнимут, остановят, удержат. Заставят снова быть совсем не тем, кем он является.
Но этого не происходит, он без помех добирается до Гаюса и с облегчением валится на собственную жесткую кровать, где простыни не пахнут ромашкой. У него есть несколько часов без Артура, и он намерен насладиться ими сполна.
Потому что утром его будут опять ждать в покоях принца.
И он не знает, что взбредет Артуру в голову – играть в господина или в любовника.
В любом случае, Мерлину нужно выспаться. Иначе он просто сойдет с ума.
Глава третья
Спустя месяц Мерлин понимает, что начинает привыкать. К тому, что Артур теперь – такой. И что иногда они занимаются… этим.
Мерлин с трудом сдерживается, чтобы в ответ на вежливое гаюсовское «Ты в порядке? Хочешь поговорить о чем-то?» не сказать, что сегодня они с принцем опять трахались. Да-да, Гаюс, прямо в лесу, рядом с кабаном, которому Артур выпустил кишки. Рассказать, как от принца пахло потом и кровью, какими шалыми были светлые жесткие глаза или ты хочешь знать, что именно мы делали? Знаешь, Гаюс, Артуру нравится сосать. Он выпивает меня всего, не оставляя ни капли. Он любит поддразнить зубами – напугать, что еще немного… но он, конечно, никогда не кусает взаправду. Только смотрит, впитывает в себя мое желание пополам со страхом. А потом он меня обычно жестко целует, ты ведь заметил, Гаюс, что я теперь плотнее обматывая шею платком, а губы у меня вечно темные и распухшие? И трется об меня, и я запускаю руки в его штаны, или тоже встаю на колени и беру в рот. Потому что я не могу уйти и прекратить все это. Ведь на моих плечах ответственность за будущее этой страны, вот так.
– Не думаю, что тебе будет интересно, – говорит вместо этого всего Мерлин. – Мне нужно работать.
В ответ на дальнейшие расспросы Мерлин отмалчивается и улыбается. Улыбается Гаюсу, улыбается Гвен, улыбается кухарке Бэсси.
А Артур улыбается ему. Вечерами в постели. В королевской зале на приемах. Во время охоты. В перерывах между муштрой рыцарей.
Мерлин думает, что долго он не выдержит. Хорошо хоть Артур большую часть времени остается прежним Артуром. Со своим гонором, обостренным чувством справедливости, зависимостью от отца, безрассудной храбростью и замаскированной под грубость добротой.
Постель вообще мало что меняет. Когда Утер устраивает массовые казни людей, имевших несчастье по незнанию помочь Таурену, Мерлин не выдерживает.
– Они ни в чем не виноваты, – говорит он, пытаясь достучаться до принца.
– Не тебе ставить под сомнение действия моего отца, – огрызается Артур, наблюдая за вереницей людей. – А теперь иди и делай, что должен.
– Да, сир, – зло соглашается Мерлин, отправляется в замок, и до позднего вечера помогает Бэсси на кухне, откуда его и забирает вернувшийся Артур. Принц силком тащит Мерлина к себе в спальню, но тот слишком устал от всего этого, и чувствует, что вот-вот взорвется.
Артур и сам зол, как голодный грифон.
– Если ты думаешь, что наши с тобой отношения могут позволить тебе влиять на меня – забудь! – решительно заявляет он, заперев комнату.
– При чем тут это? – кричит в ответ не менее взбешенный Мерлин. – Людей казнят ни за что, а ты смотришь!
Ему не нравится быть игрушкой принца, но некоторые привилегии это все-таки дает.
– А у меня есть выбор, Мерлин? – почти спокойно спрашивает Артур. – Я сын своего отца, я обязан проявлять лояльность и уважение к его решениям. Это – основа основ. В королевстве запрещена магия, эти люди помогали колдуну. Что непонятного?
– Отец Гвен выковал твой первый меч, – Мерлин внезапно тоже успокаивается. – И первый доспех. А теперь он в темнице, и завтра ему отрубят в голову. За то, что он хорошо делал свою работу.
Артур падает на табурет и хватает кувшин с вином. Мерлин смотрит, как тонкая струйка течет мимо рта – по крепкой шее вниз, под рубашку. Артур, напившись, растирает виноградную дорожку и замирает, глядя в сторону.
– Отец не желает меня слушать, – признается он немного погодя.
Мерлин переминается с ноги на ногу, интуитивно чувствуя, как он должен поступить.
Но до чего же ему этого не хочется…
Он подходит к Артуру, обнимает его сзади и целует в местечко, где шея переходит в плечо. Туда, где только что струйкой стекало вино.
– Ты не виноват. И они не виноваты.
Артур закрывает глаза и запрокидывает голову назад. Мерлин ерошит его волосы на затылке и продолжает.
– Гвен не виновата тоже. Обещай, что сохранишь ей место при Моргане и ее дом, когда казнят Тома.
– Почему ты так о ней печешься? – Голос у Артура жесткий и подозрительный, никак не вяжущийся с расслабленно-спокойным лицом.
– Мы друзья, Артур, – объясняет Мерлин. – Я хочу ей помочь.
Артур поворачивается и ловит губами губы Мерлина.
– Хорошо. Я обещаю, Гвен сохранит место и дом. Иди ко мне.
И Мерлин идет.
Окунается в смешанный с вином запах тела Артура, чувствует вкус его кожи на своем языке, теряется в ощущениях, когда принц усаживает его на стол и раздевает. Мерлин знает: сегодня будет немного по-другому. Они уже делали это так, с проникновением, как будто Мерлин – девушка. Немного масла, немного боли, немного сонной настойки Гаюса потом.
Ничего страшного.
Можно и потерпеть.
Утром Мерлин просыпается совершенно разбитым. Он лежит и пялится в балдахин кровати, и продолжает это делать, даже когда Артур открывает глаза.
– Ты собираешься встать и позаботиться о моем завтраке? – интересуется сонный принц, приподнимаясь и опираясь локтем на подушку.
– Ты сам запретил мне покидать твою постель без разрешения, – лениво напоминает Мерлин, продолжая рассматривать складки ткани.
– Посмотри на меня, – приказывает Артур. Мерлин послушно поворачивается.
Что он там не видел? Все как обычно. Волосам не помешала бы расческа, а рубашку Артуру сегодня надо позакрытей подобрать. Что-то он вчера увлекся, кожа у принца светлая, а засос прямо на шее… Мерлин машинально касается пальцами собственной отметины, испытывая странное чувство. Артур – не женщина, в которую он влюблен, тогда почему свидетельство того, что Артур выбрал его, Мерлина, доставляет такое удовольствие?
Наверное, все дело в иронии ситуации. А может…
Артур перехватывает его руку, и неожиданно целует ладонь. Будто Мерлин – благородная леди. Хотя нет, леди так не целуют, не вылизывают кожу и не царапают зубами основание большого пальца. Мерлин хихикает, когда Артур выдыхает, и воздух опаляет ладонь. Щекотно.
Артур тоже смеется. Снова целует ладонь, теперь уже быстро, коротко и наклоняется к лицу слуги.
– Ты не можешь проваляться весь день в моей постели, – говорит он прямо в губы Мерлину.
– Потому что ты против?
– Потому что я не могу себе этого позволить.
Мерлин улыбается. Его тяготит влюбленность принца, но здесь и сейчас он почти счастлив. Он забрасывает обе руки на шею Артуру и притягивает его к себе, ввязывая в утреннюю возню. Они то ли борются, то ли нежничают, не разберешь. Беспорядочные поцелуи вперемешку с хохотом и руганью прекращаются лишь когда солнечные лучи начинают бить в глаза. Тогда Артур выпихивает Мерлина из постели, одевается и торопливо уходит.
Мерлин умывается оставшейся после принца водой и возвращается к своим обязанностям. Стирка, уборка, конюшни. Потрясающе разнообразная жизнь.
Затем Мерлин узнает, что Утера хотят убить, и за советом он идет к Дракону, хотя и не любит крылатую ящерицу.
– Позволь ему умереть, Мерлин, – равнодушно говорит Дракон. – Пусть Артур взойдет на престол. Не вмешивайся, освободи дорогу для истинного короля.
У Мерлина захватывает дух. Ведь если Артур станет правителем Камелота… Это изменит все! Не будет больше отрубленных голов и костров, Артур не боится магии, как Утер. Его можно убедить, что колдуны не так уж и опасны, а по большей части вообще безвредны.
Артур изменит законы, внесет поправки, те самые, о которых он иногда говорит. Преобразует армию, изменит размер податей, сделает все, что нужно сделать! А еще Мерлин наконец сможет признаться, что он маг. Не будет больше колдовства украдкой и заучивания заклинаний по ночам. Он сможет помочь леди Моргане с ее видениями, наконец-то та поймет, что с ней происходит. А еще, мелькает где-то в подсознании мысль, Артуру придется жениться. Ради королевства и наследника.
И это кончится тоже.
Все, что нужно сделать Мерлину – не вмешиваться. Утер погибнет, его заманит в ловушку Моргана. Мерлин не сомневается, что она справится. Под тонким шелком и белой кожей течет такая же кровь, как у Артура – горячая, дикая. Моргана умеет убивать, и умеет получать удовольствие от убийства. В ее красивых глазах есть что-то безжалостное, рысье – несмотря на все ее слезы при виде казней.
Но принять в одиночку такое решение Мерлин не способен. Он советуется с Гаюсом, и тот отговаривает его.
Артур не готов. Слишком большая ответственность. Он может не справиться.
И Гаюс прав, конечно же, прав, но упустить шанс вернуть все на свои места, освободиться… Мерлина раздирают противоречия, ладони взмокли от пота, по телу бегают мурашки. Ведь это же действительно не убийство. Ну почему он обязан идти и спасать Утера? Что хорошего он видел от короля? В конце концов, даже слугой Артура Мерлин стал по вине Утера.
Слова Гвен меняют дело. Уходя от нее, отправляясь спасать короля, Мерлин окончательно понимает, что он трус. Он не способен на собственное решение. Он не умеет действовать в угоду своим интересам и желаниям.
Он не Артур.
Глава четвертая
Они опять охотятся. Артур впереди, как обычно. Рыцари – сегодня целых пятеро – не менее привычно держатся сзади. Каждый знает, насколько Пендрагон любит быть первым во всем. Отнять у Артура добычу – это почти как послать его слугу по своему поручению. Верный способ взбесить молодого принца.
Мерлин перехватывает неудобное копье. Он бы и рад не сопровождать Артура на охоте, но этого никто не поймет. К тому же, так спокойнее. И все-таки… Под ногами чавкает (эта часть леса болотистая), Мерлина кусают комары, и он вполне разделяет шепотом высказанное мнение рыцарей. Мол, хорошо бы вернуться домой и пообедать.
Конечно, пообедаешь с Артуром, когда тот почуял след.
– Эй! Мое копье, – требует принц, и Мерлин в очередной раз поскальзывается и врезается в куст. Замечательно. Теперь еще и рубаха вся в листьях и колючках.
– У тебя есть какие-нибудь врожденные таланты? – шепотом ругается Артур, зло забирая оружие.
– У меня нет врожденной грубости и бесчувственности, – огрызается в ответ Мерлин.
– Только врожденная способность раздражать, – не остается в долгу Артур.
Мерлин поджимает губы.
Они в ссоре уже третий день.
Мерлин не знает, из-за чего так бесится принц. Он вообще не понимает, с какого момента все пошло не так. И почему Артур – Артур! – чувствует себя обиженным.
Он еще раз прокручивает события минувших дней. Вот Мерлин в очередной раз совершает подвиг, расправляется с бандитами и спасает Утеру жизнь – при участии леди Морганы. Вот он вечером приходит к Артуру с ужином, и все хорошо, и Мерлину удается отделаться парой поцелуев и уйти спать к себе.
Когда он утром будит принца, все пока что в порядке. А в обед Мерлину говорят, что его не желают видеть и советуют убраться с глаз королевской особы.
Разумеется, он подчиняется.
И уже третий день Артур бесится непонятно из-за чего, хотя в этом есть несомненные плюсы. И даже не просто плюсы.
Мерлин счастлив.
Он точно знает, что, поднимаясь в комнаты принца, он проведет там минимально необходимое для уборки время. Ни минутой больше. Приказы Артура теперь коротки и лаконичны. Подай, унеси, сделай, проваливай.
И, несмотря на любопытство, с чего вдруг он впал в немилость, Мерлин доволен. Он снова крутится у Гаюса, помогает варить настойки, читает Книгу. Он находит интересное заклинание, создающее защитную сферу, и у него появляется время его изучить. Ему удается поговорить с Гвен. Один из вечеров Мерлин проводит, слушая сквозь всхлипы ее рассказы о Томе, и думает, что хозяева все такие. Даже чуткая на вид леди Моргана не понимает, что Гвен просто нужно выплакаться после смерти отца. Не то что бы Мерлину нравится быть жилеткой, но Гвеневера ему симпатична. Да и провести для разнообразия время с девушкой – приятно.
Мерлин думает, что надо бы завести необременительную связь, пока Артур его не трогает. Не с Гвен, конечно, а с другой девушкой. Может быть, с Орией, она как раз недавно…
За спиной Артура появляется чудовище, и Мерлин забывает про все.
Опять. Очередная магическая тварь!
Они бегут, даже Артур поворачивается спиной и несется во всю прыть прочь, а Мерлин… Мерлин со своим везением и неуклюжестью падает на землю. И почти сразу чувствует, как его с двух сторон подхватывают – слева его держит сэр Бедивер, а справа… жесткую хватку принца ни с кем не перепутаешь. Выражение глаз Артура плохо поддается описанию. Гнев, растерянность, страх? Мерлин не знает, ему не до того. Он послушно бежит за принцем, оставляя чудище позади.
– Все в сборе? – спрашивает Артур, оглядываясь, когда они настигают остальных рыцарей. Зверь остался там, в чаще, можно отдышаться.
Из леса доносится отчаянный крик, Артур было дергается на звук, но тут же останавливается. Принца никто не осуждает. Все присутствующие не раз видели смерть и знают, как кричит жертва перед самым концом.
Мерлин ловит еще один взгляд принца – на этот раз полный облегчения.
– Нет сэра Бедивера, – говорит он, чтобы отвлечь внимание рыцарей. Артур иногда совершенно забывает о собственном нежелании афишировать свои постельные вкусы.
Никто не произносит больше ни слова. Им нужно как можно быстрее добраться до Камелота.
– За мной, – приказывает Артур, когда они оказываются в замке. Утера нет, он сегодня отправился в соседнюю деревню. У короля все еще иногда возникает желание посмотреть своими глазами на жизнь подданных. Артур в двух словах описывает Гаюсу напавшего на них зверя, и тащит Мерлина к себе.
Когда дверь с треском захлопывается, отгораживая их от всего остального мира, Мерлин понимает, что спокойной жизни снова пришел конец.
Артур опаляет слугу взглядом – злым и жестким, и садится на кровать. Мерлин наблюдает, как принц снимает сапоги, кожаную куртку, рубашку.
– Артур, я… – начинает Мерлин, делая шаг назад к двери, когда Артур встает.
– Я не разрешал тебе говорить.
Артур подходит к нему и грубо толкает в плечо, а когда Мерлин пытается увернуться, ловит в захват. Как во время их самой первой встречи. Артур немного меняет позицию, теперь он удерживает кисти Мерлина одной рукой. Тот и не пытается вырваться – зачем ему лишние синяки? Все равно ему с Артуром без помощи магии не справится, а применять ее сейчас – самоубийство.
Свободной рукой Артур умело срывает с Мерлина платок и тут же впивается укусом в основание шеи – как его конь когда-то. Мерлин дергается и вскрикивает. Он привык, что Артур осторожен во время любовных игр. Может балансировать на грани боли и удовольствия, но…
Что ж, все когда-то случается впервые.
Артур жестко сжимает его член, прямо сквозь штаны. Мерлину становится не по себе. Одно дело шея и укусы, и другое…
Пальцы разжимаются, Артур проводит ладонью по члену Мерлина. Раз, другой – вжимая, оглаживая, и это приводит к желаемому им результату.
Тело Мерлина привыкло к Артуру, к его прикосновениям, к его запаху. Член медленно поднимается, удобно и привычно ложась в ладонь принца.
– Неуклюжий идиот, – выдыхает Артур. – Я потерял из-за тебя рыцаря.
Мерлина толкают на кровать, лицом в подушку. На раздевание не уходит много времени. Мерлин вдыхает ненавистный запах ромашек, чувствуя, как Артур грубо раздвигает его ягодицы и легонько шлепает, заставляя приподнять таз и расслабить мышцы. Смазанные маслом пальцы входят внутрь, а губы принца скользят по позвоночнику Мерлина. Артур лижет кожу на выступающей левой лопатке и вместо пальцев в заднице Мерлина уже член. Принц ладонью сгребает в горсть мошонку слуги, и тот вдруг чувствует острое, почти болезненное возбуждение. Артур толкается внутрь, отчего Мерлин выгибается дугой и кричит в голос. Ему плохо и хорошо. Болят мышцы там, сзади, но ощущения на этот раз другие, раньше так не было. А еще эти торопливые, лишенные привычного ритма движения ладони Артура на его члене… Мерлин кусает наволочку и вздрагивает. Всхлипывает, когда принц немного меняет угол, и оргазм начинает подкатывать волнами.
– Давай же, – сдавленно торопит его Артур, двигаясь все быстрее, жестче. Мерлина продирает дрожь и начинает трясти как в лихорадке, волосы на лобке становятся влажными от пота, и он кончает.
Хватка принца ослабевает, и Мерлин осторожно переворачивается на спину. Артур лежит рядом. Мощная грудь часто вздымается, и Мерлин бездумно укладывает на нее ладонь, немного слева. Сердце бьется как сумасшедшее, быстро и нервно, и это никак не вяжется с непроницаемо-холодным выражением на лице Артура.
– Ты вырос в деревне, – заговаривает принц.
– Да.
– Так какого черта ты падаешь в лесу на ровном месте? – интересуется Артур, сбрасывая ладонь Мерлина и резко садясь на кровати.
– Я неуклюжий, так всегда было.
– И как прикажешь научить тебя нормально ходить?
Мерлин смотрит на чуть сгорбленную спину Артура и понимает.
Вот значит, каков Пендрагон, когда ему страшно. Агрессивен и груб. Как предсказуемо.
Мерлин сам не замечает, как начинает смеяться. Сначала тихо, а потом уже не таясь, взахлеб. Артур оборачивается, у него кривятся губы, но в глазах вместо «я тебя сейчас убью» растерянное «что с тобой?».
– Ты как моя мать, – всхлипывает от смеха Мерлин. – Я помню, какую оплеуху она мне залепила, когда я чуть не свалился в чан с кипятком.
Артур шипит, опирается рукой на постель с другой стороны от Мерлина и легонько шлепает его по скуле свободной ладонью.
– Ты… да я тебя в следующий раз сам скормлю кому-нибудь, – бессильно угрожает принц. Мерлин кивает, соглашаясь, что это будет справедливо. Артур качает головой, а затем наклоняется и начинает его целовать, как в самую их первую ночь. С совершенно неприличной и недостойной великого воина и будущего короля нежностью.
Спустя час они стоят в зале вместе с Гаюсом, Утером и рыцарями, бывшими утром с ними на охоте. Мерлин вполуха слушает про Рыкающего Зверя или как там его назвал учитель. Он все еще под впечатлением от очередного разговора с Артуром.
Так удачно почивший сэр Бедивер, оказывается, собирался покинуть Камелот и вернуться в родовой замок. И не нашел ничего лучше, чем спросить Артура, не отпустит ли тот с ним своего никчемного слугу? Мол, сэр Бедивер находит Мерлина забавным, кроме того, тот – ученик великого Гаюса, а дома у сэра Бедивера больной отец.
«И если ваше высочество все равно недовольно службой Мерлина…»
О покойном плохо думать нехорошо, но Мерлин все равно считает почившего безнадежным кретином. То есть, ясно – никто не в курсе, что принц одарил своего слугу сердечной привязанностью, – но в замке Мерлина давно не трогают. Принцип «если вы хотите что-то сказать Мерлину – скажите мне» Артур донес до окружающих очень четко. Что ж, сэра Бедивера оправдывало только то, что он пробыл при дворе чуть больше двух месяцев и не успел проникнуть в тонкости взаимоотношений своего господина и его вернейшего слуги.
Артур тоже хорош! Решил, что Мерлин хочет сбежать. Болван, если бы он хотел, он бы сбежал давно. И не стал бы терпеть все это. Хотя…
В этот раз было неожиданно хорошо, несмотря на то, что Артур опять решил перепутать его с девчонкой. Мерлин все еще занимается самокопанием, чувствуя, что щеки слегка горят, когда Утер отпускает всех.
– Разбудишь меня завтра пораньше, – говорит Артур, покидая залу.
– Хорошо, – кивает Мерлин, и собирается уйти вслед за Гаюсом. Король разрешил поискать в книгах побольше информации о Звере, Мерлин должен помочь.
– Подожди, – приказывает Артур. Гаюс недоволен возникшей задержкой и раздраженно машет Мерлину.
– Я тебя догоню, – говорит тот, и поворачивается к принцу. – Что?
– У тебя румянец, – шепчет Артур, украдкой касаясь его щеки, и улыбается. – Вот здесь.
– Ты идиот, – так же шепотом отвечает Мерлин, уворачиваясь и еще больше краснея. – У меня полно дел, сир.
– Иди, – отпускает его Артур. – И научись до завтра нормально ходить! – кричит он вдогонку.
Мерлин на бегу качает головой.
Его хозяин все-таки невыносимый придурок.
Глава пятая
Утро сулит солнечный, погожий день. Вчерашние рассказы Гаюса о Звере, чей укус смертелен, кажутся Мерлину не такими уж и страшными. Во дворе рыцари недовольно лязгают доспехами (еще бы, металл быстро нагревается на солнце), Гаюс напоминает, что им всем нужно быть осторожными, король Утер наверху, наверняка достает Артура отцовскими наставлениями. Все как всегда.
У Мерлина нет дурных предчувствий. Он успел уверовать, что когда они с Артуром вдвоем, ничего совсем уж плохого не случается. Их судьбы связаны, вместе они непобедимы. Что им какая-то тварюга?
– Мне надо идти, – прерываетМерлин очередную тираду Гаюса и ныряет в коридор.
– Вот ты где. – Артур появляется невесть откуда. – Пошевеливайся, нам пора выезжать.
Принц идет впереди, шагая широко и легко. Кольчуга и меч абсолютно не стесняют Пендрагона. Мерлин улыбается и следует за ним. Сейчас будет его любимая часть.
– …за любовь к Камелоту! – провозглашает Артур, подбадривая своих рыцарей и настраивая их на победу. Если кто-то сегодня умрет, то его последние мгновения будут освещены пониманием, что жертва не напрасна. Мерлин гордится Артуром в такие минуты – когда видит в нем не самодовольную задницу, а будущего великого короля.
Момент портит непричесанная зареванная леди Моргана. Она кричит, что они не могут отправляться, что Артуру грозит опасность и умоляет: останьтесь, останьтесь, останьтесь.
– Возвращайся в постель, – грубо осаживает ее Артур. Мерлина что-то словно дергает изнутри. Тон, которым Артур это говорит, сами слова – все это непонятным образом задевает.
– Я позабочусь о ней и отведу к Гаюсу, – обещает он Артуру и сбагривает Моргану ближайшему парню из стражи. Мерлину сейчас не до истерик провидицы, хотя он успевает привычно шепнуть ей, что присмотрит за Артуром.
Они отправляются в путь.
Зверь появляется из ниоткуда, змеиная голова с горящими глазами извивается, пляшет перед глазами. Вместо страха остается только растерянность. Мерлин пытается придумать, как помочь Артуру, когда Зверь нападает. Принц падает, кольчуга глухо звенит, Мерлин кричит во всю глотку, размахивая факелом, пытаясь отвлечь тварь. Голова поворачивается, капюшон надувается, и мешкать дальше нельзя. Магия теплой волной прокатывается по телу, меч Артура взмывает в воздух, и Мерлин с размаху загоняет его Зверю в пасть. Тварь конвульсивно дергается, падает и замирает. Мерлин несется к Артуру со всех ног, прогоняя стучащую в висках мысль «неужели, неужели, неужели…» – закончить ее словами он никак не может.
Слишком страшно.
– Артур, оно тебя не укусило? Артур! – Мерлин дотрагивается до тела принца, пальцы пачкаются в крови. – Кто-нибудь, помогите!
Голос срывается на крик, а никого нет. Артур так и не приходит в себя, вокруг опять пахнет кровью и смертью, и Мерлину кажется, что он сходит с ума.
– Артур! Артур, очнись! Очнись!..
– …да очнись же ты!
Мерлин открывает глаза. Артур хмурится, нависая над ним.
– Мало нам одной Морганы с ее кошмарами! Теперь еще ты? Мерлин, ты не благородная девица! – ворчит разбуженный принц. – Что тебе такое снилось, что ты стонал и орал что-то невнятное?
Мерлин часто моргает, пытаясь прийти в себя, вернуться в реальность, где он лежит в постели Артура, за окном ночь, на тумбочке горит свеча, а рядом все уставлено склянками Гаюса. Он поворачивается и жадно выпивает приготовленную заранее воду. Артур не страдает от жажды, а у Мерлина сохнет горло.
– Эй, – окликает его принц. – Так что тебе приснилось?
– Неважно, – качает головой Мерлин, садясь на кровати и свешивая ноги вниз. Пол приятно холодит ступни.
– Когда ты научишься отвечать на поставленные вопросы? – злится за его спиной Артур.
– Когда ты потеряешь ко мне интерес, – отвечает Мерлин. – Ведь тогда малейшее неповиновение будет грозить мне темницей, а мне там не нравится.
– Замечательно, – саркастически ворчит Артур. – Ты просто напрашиваешься сейчас на пару дней в компании подстилки из соломы и стражи.
– Тебе не понравится трахаться на соломе, она колкая, пыльная и жесткая, – с деланным равнодушием говорит Мерлин.
– А с чего ты взял, что я приду? Я вполне обойдусь пару дней…
– Мне снилось, что ты лежишь раненный тем Зверем, – перебивает его Мерлин. – В пещере. Я звал на помощь.
Мерлин поворачивается. Артур лежит и смотрит вверх.
– Я жив. Гаюс меня вылечил, – после паузы говорит он, не глядя на Мерлина.
– Я знаю.
– А где был ты? – вдруг спрашивает принц. – Я помню отца у своей постели, Гвен…
– Я ездил по поручению Гаюса, за цветками для настойки. Они не везде растут, и для лекарства нужны свежесорванными. – Мерлин лжет, но Артур все равно не разбирается в лекарском деле.
– Сложно было их добыть?
– Не слишком. Нет ничего героического в том, чтобы сорвать пару цветков... Вам нужно поспать, сир. Прости, что разбудил.
Артур ничего не отвечает, послушно закрывает глаза. Спустя несколько минут его дыхание выравнивается, он вообще быстро и легко засыпает. Походная привычка.
Мерлин же знает – несмотря на усталость, сон к нему сейчас не придет. Отчасти он зол на Артура, за то, что тот не дал досмотреть ему кошмар. Может, хоть так он бы смог восстановить толком те два дня. Сейчас же вместо воспоминаний полный сумбур.
Слова Гаюса, который раз за разом повторяет, что спасения нет. Мелькающие перед глазами страницы Книги, где так и не отыскивается нужное заклинание. Бездушный голос Дракона: «Юный Пендрагон должен жить – неважно какой ценой». Рваная тряпка вместо флага на лодке. Красное платье Нимуэ и грохот в небесах. Сухие губы Артура и набрякшая кровью повязка.
«Чью жизнь ты отдал, Мерлин?»
Звук собственных шагов, от стены до стены, когда он ждет, поможет ли лекарство. И рвущийся наружу вздох, вспыхивающая внутри, обжигающая горло радость.
«Принц жив».
А потом – запах мокрой шерсти от маминой красной накидки и холод кроличьей лапки в руке.
«Я думал – ты мой друг!» выкрикнутое в пасть Дракону. Вот и пригодилось выученное во время размолвки заклинание защитной сферы…
«Друг», – усмехается Мерлин про себя. Ему не откажешь в умении выбирать друзей – один вынудил его стать своим любовником, другой – пожертвовать жизнью матери.
Разговор с Артуром. Странный и тревожный.
– Ты идиот, причем – королевский.
Артур крутит кубок в пальцах.
– Ты когда-нибудь изменишься, Мерлин?
– Нет, иначе тебе станет скучно.
Артур улыбается и выглядит неожиданно беззащитным. Наверное, все дело в повязке на руке.
– Обещай мне, что если наймешь другого слугу, не возьмешь подхалима.
– Если ты пытаешься уволиться…
Артур разминает руку и прячет глаза. «Если ты хочешь уйти от меня» – переводит для себя Мерлин.
– Нет, я рад быть твоим слугой до самой смерти.
«Я никогда тебя не брошу, Артур. Мое предназначение не позволит».
Мерлин неожиданно отчетливо вспоминает выражение глаз принца, когда он уходил. Настороженность и непонимание, смешанные с привычной уже нежностью.
Но тогда это не слишком его волновало, все мысли были заняты умирающей матерью.
Мерлин выдыхает и переворачивается на бок, Артур во сне прижимается к нему сзади.
Теперь перед глазами – письмо Гаюса, еще пахнущее чернилами. Ровные строчки, шелест бумаги.
«Жертвовать собой ради тебя – огромная честь. Ты всегда будешь сыном, которого у меня никогда не было».
Мерлин трет глаза рукой. Это не слезы, просто…
– Спи уже, плакса, – слышит он сонный голос Артура. Принц лениво чмокает его куда-то между плечом и шеей. – Все живы. Спи.
И Мерлин действительно засыпает.
Продолжение в комментариях
-
-
15.11.2010 в 02:52-
-
06.01.2011 в 21:40-
-
04.02.2016 в 09:38-
-
04.02.2016 в 13:30-
-
06.11.2016 в 16:13